Вячеслав Жуков - Кодекс чести

Грек скроил озабоченную физиономию. Сказал:

– Если Китаец жив, то где нам в таком случаи искать его?

Федор на этот вопрос ответил не сразу. Сначала достал пачку сигарет, закурил сам, Греку с Ваняшиным выделил по сигарете. Потом, призадумавшись, произнес, растягивая слова:

– Сначала нам надо найти Софи Бруно. Я хочу осмотреть еще раз ее квартиру и квартиру ее соседа Курепина. Хочу понять, в каких взаимоотношениях они были.

– Взаимоотношениях? – переспросил Грек, усмехнувшись. – А какие между ними могли быть отношения?

Федор упрямо покачал головой.

– Не скажи, Грек, – последовало замечание, которое усатый капитан с достоинством выдержал, а майор продолжил: – Или ты хочешь сказать, что Курепин вот так, ни с того не с сего замочил Овечкина у себя в ванной, а потом они с Бруно смылись?

Грек, тут же не уступая, решил развеять домыслы майора и сказал:

– Ничего я не хочу сказать. Но, вроде, мы уже осматривали квартиру Бруно. Да и халупу этого помоичника Курепина тоже. Натаскал, гад, со свалок себе разного хлама. Всю квартиру засрал. Но ты, если хочешь, посмотри. Может, чего там найдешь, – говоря так, Грек отвернулся и подмигнул Ваняшину.

К дому, где проживали Софи и Курепин, они подъехать не смогли. Перед самым домом дорожники меняли асфальт на тротуаре. С торца дома стояла грузовая машина, в кузове которой поместился компрессор. Шланг от него тянулся к отбойному молотку.

– Николаич, может, я тогда к дому подруливать не буду? – спросил Ваняшин, глянув на пятерых мужиков в оранжевых безрукавках. Четверо из них таскали куски отколотого асфальта, складируя его в небольшие кучки. Пятый, с огромными лапищами кузнеца, держал отбойный молоток, который оглашал двор громовыми раскатами, похожими на стрекотню пулемета.

Лейтенант остановил машину на обочине проезжей части. Вместе с Греком они взяли поменять колесо, а Федор Туманов пошел в подъезд, и в дверях едва не столкнулся с человеком, у которого в руках была большая сумища. Человек выходил из подъезда. Причем, показался Туманову настоящим наглецом. Своей сумищей толкнул майора, заставив отойти в сторону от распахнутой двери, и неторопливо прошествовал мимо.

Что-то в облике его показалось Туманову отдаленно знакомым. Впечатление такое, будто когда-то при каких-то обстоятельствах они уже встречались. Где и когда, Федор вот так с ходу вспомнить не сумел. Но настроение испортилось. Возможно, это было оттого, что уж слишком уверенно вел себя человек. Пропер, как трактор, забыв об элементарной вежливости, и даже не извинился.

И майор крикнул ему вдогонку:

– Поосторожней надо.

Но замечание осталось без реакции. Более того, как показалось самому Туманову, человек не обратил на него никакого внимания.

Федор хмыкнул и вошел в подъезд.

Увиденное, заставило его призадуматься. Он хорошо помнил, что сам лично опечатал двери квартиры Бруно и Курепина, на каждую приклеив бумажку. На двери Софи Бруно бумажка сохранилась, а вот на двери квартиры Курепина ее не оказалось. Кто-то оторвал ее, скомкал и небрежно бросил тут же на площадке.

Федор позвонил в соседнюю дверь. После того, как тогда опечатал двери, попросил соседку, женщину лет пятидесяти с небольшим, приглядеть за ними. Даже оставил ей свою визитку, в случаи чего немедленно позвонить ему. Только видно соглядатай из нее оказался никудышный. Проспала соседка и не видела, как сорвали печать.

Прежде, чем открыть дверь, женщина поглядела в глазок. Потом майор услышал щелчки замка, после чего дверь наконец-то открылась.

Женщина уставилась на него глазами полными удивления. Федор смущаться не привык, поэтому постарался не заметить ее удивления. Кивнув на дверь квартиры Курепина, спросил:

– Извините. Вы не видели, кто тут похозяйничал? Бумажку сорвал?

Соседка боязливо выглянула в коридор.

– А он сам и похозяйничал, – сказала она голосом, как будто их кто-то мог подслушать.

Федор уже был готов высказать ей упреки за то, что видела, и не позвонила, как он просил. А ведь, между прочим, давала обещание. Но тут женщина его опередила, сказав:

– Разве вы с ним не встретились? Вот только что он тут был. Подошел, оторвал вашу бумажку. Потом отпер дверь. Что он там, в квартире делал, я не знаю. Только смотрю, выходит, а в руке у него здоровущая сумка. Он дверь запер и пошел. А тут как раз вы…

– Подождите, – произнес Федор, восстанавливая в памяти образ повстречавшегося нахала. Было на что сетовать. Как же он мог не узнать его. Хотя с другой стороны, его фотографии у оперативников не было. Сделали портрет фотороботом по описаниям соседей. А по описаниям, Курепин всегда был бородатым.