Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник

Алику захотелось хорошенько врезать этой девчонке, чтобы не распускала свой остренький язычок. Но с ним трое свидетелей. И если кто-то из них донесет хозяину, тому явно не понравится, что его охранник распускает руки на любовницу. Скрипя зубами, Алик стерпел. Даже улыбнулся и, склонившись к уху Лины, негромко произнес:

– Скотина ты не благодарная. Забыла, кто тебя в люди вывел? Кто познакомил с Барковым? А то бы шлялась по вокзалам и трахалась за сотку со всеми подряд. И не зарывайся. Я дождусь своего часа, когда хозяин тебя выкинет. Были у него и до тебя красавицы. И получше, между прочим. А где они? Нету. Имей, это в виду, шлюха. – Это последнее слово он произнес едва ли не шепотом, но Лина хорошо расслышала его, повернула голову и так глянула в наглую рожу охранника, что тот отвернулся и сказал уже громче:

– Пойдем, пойдем. Эдуард Юрьевич велел доставить тебя.

Шедшие позади трое сопровождающих, тупыми взглядами блуждали по толпе беснующихся под заводную музыку девиц.

Заметив приближающегося к ним Грека, Алик покрепче схватил Лину за руку, чтоб не убежала, и спросил:

– Тебе чего, дядя?

Грек усмехнулся.

– Да уж больно девочка у тебя интересная.

– Чего, понравилась? – улыбнувшись, спросил Алик, кивнув парням, чтобы зашли вперед и прикрыли его.

Лина прижалась к Алику и тихонько шепнула:

– Это тот мент.

– Сам вижу, – также тихо ответил охранник. А Грек, не убирая с лица улыбки, проговорил:

– Разве может такая красота да не нравиться. Хотелось бы познакомиться с ней.

Алик криво усмехнулся. Чудной этот мент. И на что надеется? Не представляет, с кем имеет дело. Но ничего, сейчас мальчики ему покажут. И Алику даже не придется вмешиваться. Они все сделают сами. Аккуратненько положат ментов, а ему останется только плюнуть в их хамские рожи и преспокойненько удалиться.

– Слушай, дядя. Купи себе лучше надувную куклу. Думаю, у тебя с ней проблем не будет. А эта девочка не для тебя.

– А это мы сейчас посмотрим, – Грек решительно шагнул, не обращая внимания на предостережения Ваняшина. Замер в двух метрах от парней, и сделав жуткое лицо, уставился на них, не мигая.

– Сан Саныч, – прошипел над ухом Ваняшин. Грек отмахнулся.

– Не мешай, Лешка, сейчас я их загипнотизирую, – он вытянул правую руку, ладонью вперед и сказал парням: – Смотрите на меня.

Парни переглянулись.

– Чокнутый что ли, этот цыган? – сказал один из них и, не дожидаясь, резко прыгнул вперед и врезал Греку кулаком в левый глаз. Грек, как подкошенный, отлетел в сторону и закрыл руками лицо.

– Ах ты, сука! – взвыл усатый капитан, протирая глаза и пытаясь хоть что-то разглядеть. Но перед глазами то сходились, то расходились замысловатые узоры, полыхавшие огнем. Грек ничего не мог разглядеть. Сидя на асфальте, слышал натуженное покряхтывание лейтенанта Ваняшина, приглушенные удары и вопли. Кажется, вопил не Ваняшин, а те, кто нападали на него. Капитан догадался, идет самая настоящая махаловка, в которой он, Грек, уже не участник. На всякий случай, он махал рукой перед собой, не с целью нападения, а с целью защиты. Пытался встать, но его шатало, и он тут же опять садился на асфальт. А когда протер глаза, увидел в стороне лейтенанта Ваняшина, сидящего на спинах двух рядышком лежащих парней. Он пристегивал их друг к другу наручниками. Третий парень тот, который подбил Греку глаз, лежал в метре от него, не подавая признаков жизни. Но это не помешало Греку подойти и врезать ему ногой по почкам. Получив удар, парень застонал, а Грек сказал:

– Запомни, сука, я не цыган, а чистокровный грек.

Парень повел на него испуганным взглядом и ничего не ответил. В этот момент ему было далеко наплевать на национальность усатого. Алик не предупредил их, что эти двое – менты. Теперь последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И несколько ударов по почкам ничто, в сравнение со сроком, который можно заполучить, если будет доказано нападение на сотрудников милиции. Тем более, что в карманах у каждого по стволу. Может, зря не применили их. Думали, управиться с ментами одними кулаками, но тот молодой мент оказался намного подготовленней их. На уровне черного пояса по каратэ. Да и силенкой бог его не обидел, не то, что этого усатого хлюпика.

Пристегнув руки парней наручниками, Ваняшин распрямился и, глянув на Грека, заорал:

– Какого хрена, Сан Саныч, ты стал эти пассажи делать?

– Леш, ну чего ты разошелся? Я хотел их гипнозом шибануть, – пытался Грек оправдаться. – Раньше ведь получалось. Ты же помнишь.