Вячеслав Жуков - На графских развалинах

Поречных кажется был удивлен его вопросом.

– А разве для тебя это так важно? – спросил он.

– Важно, Паша, было вчера.

– Не понял, – настороженно произнес Поречных.

– Да я и сам ничего не понимал до того момента, как ты мне позвонил. А сейчас кое-что понял.

– Чего это ты понял? – подозрительно спросил Поречных.

– То, что ты меня здорово подвел, Паша. Очень здорово, – упрекнул приятеля Заславский, начиная понимать, кто мог совершить такое дерзкое нападение.

– Если ты о Курепине, то мы его ищем. Ты не беспокойся, я свое обещание выполню, – пообещал Поречных.

– Теперь это уже неважно, – сказал Заславский невесело. Поречных вообще ничего не понимал и полез за разъяснениями.

– Что неважно? Скажи?

– Все уже неважно, – сказал Заславский и отключил свой мобильник.

– Ой как вы меня напугали, – вздрогнула проводница, увидев перед собой Заславского. Тот стоял загородив собой проход, не давая проводнице зайти в ее служебное купе. В вагоне они были вдвоем, и это особенно не нравилось проводнице.

Начальник поезда приказал ей после осмотра милиционерами купе, где произошло убийство, вымыть кровь. А крови там было полно. Три ведра воды с хлоркой ушло на это купе и все равно запах еще оставался, словно стены пропитались им.

Она стояла держа в одной руке ведро, в другой тряпку. Видя, что Заславский внимательно изучает ее, сказала:

– Вы знаете, друзей ваших убили…

Он кивнул, говоря:

– Вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить.

– А чего говорить-то? – смутилась женщина, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Меня уже обо всем расспрашивали из милиции.

Заславский достал из кармана удостоверение.

– Я старший следователь по особо важным делам, – представился он.

Проводница смутилась еще больше.

– Но ведь я все уже рассказала. Ваши сотрудники в протоколе записали. Мне добавить больше нечего, – сказала она, стягивая с рук резиновые перчатки.

Заславский улыбнулся. Еще там, стоя у табло, он старался себе представить, как все могло произойти и пришел к мысли, что вряд ли проводница рассказала линейным ментам чистую правду. Наверняка, о чем-то умолчала. Ну например о том, каким образом убийцы проникли в ее вагон.

– Я не знаю. Ну честное слово. Ночь была. Я заснула. А этот ваш… – она махнула рукой в сторону тамбура, – попросил, чтобы я их разбудила…

– Погодите, – остановил ее Заславский тут же предложив: – Лучше скажите мне вот что… У вас в вагоне кто-нибудь из безбилетных пассажиров ехал?

– Да вы что, – всплеснула руками проводница. – Знаете, как у нас с этим строго. Да если начальство узнает…

Заславский начал сердиться на дуреху. Надеялся, услышать от нее конкретный ответ. Да и увидеть его тут может кто-то из других проводников. Эта дура, словно нарочно время тянет.

– Вы, наверное, не поняли. Я вас спрашиваю не для начальства. Мне необходимо знать, в вашем вагоне ехал кто-то из безбилетных пассажиров?

Проводница смущенно отвела глаза в сторону.

– Да попросился один… А я не отказала. Сказал, что билета купить не успел, а срочно надо добраться до Москвы.

– Как он выглядел? – спросил Заславский.

– Ну как… – проводница начала объяснять. Того человека она хорошо рассмотрела. Даже поначалу впустила его в свое купе.

– Я же не знала, что так получится. А ночью к нему пришли еще двое. Тех я не разглядела. Этот, который со мной ехал, наставил на меня пистолет, и велел мне не вылезать. Сказал, если выгляну в коридор, убьет. Отобрал ключи и вышел. Я так и просидела тут в своем купе до ближайшей станции. А когда поезд остановился, открыла дверь, выглянула, смотрю, их уже в вагоне нету.

– Значит, это был Курепин. Вот сволочь, – задумавшись, произнес Заславский, после того, как внимательно выслушал приметы безбилетного пассажира.

Проводница побоялась спросить, о ком говорит следователь.

– И вы не слышали никакого шума? А выстрелы? Их вы слышали? – спросил он у проводницы.

Та отрицательно покачала головой.

– Выстрелов я не слышала. Да и шума тоже. Когда я вышла из своего купе, смотрю, а дверь в тамбуре открыта и ключи на полу валяются. Обычно мы открываем на остановках ту дверь, которая выходит на перрон. Но они видно вышли через противоположную.

– Надеюсь вы об этом никому не сказали? – пытливо спросил Заславский.

Проводница отрицательно покачала головой.

– Что я дура рубить сук на котором сижу? – сказала она.

– Вы понимаете все правильно, – сказал Заславский вставая. – Но думаю, что все-таки будет лучше, если вы замолчите навсегда.