Кирилл Казанцев - Я не киллер, я – палач

– Нет, я за дорогой следила, они нам навстречу не попадались.

Стелла тоже начала осматривать местность – берег, кусты, лощинку недалеко от пруда. В этой лощинке, прямо в траве, она нашла заколку для волос – ее заколку.

– Дядя Егор, смотри! – в панике, в жутком предчувствии прибежала Стелла к машине.

– Это что, Белкина? Эх, ё-моё! Как же это, а?..

– Дядя Егор!..

– Тогда вот что, девонька: едем к участковому в Смирновку! Садись, садись скорее в машину…

Только на другой день труп Беллы был найден в пруду. Участковый откуда-то привез на место происшествия водолаза, и тот, обследовав дно, вынес на поверхность тело девушки, к одной ноге которой был привязан большой камень. На Белле была разорвана одежда, в ее распущенных волосах запуталась водная растительность. Стелла, увидев сестру, закричала не своим голосом. Она бросилась к Белле, которую положили на песок, пыталась закрыть ее обнаженную грудь лоскутами порванной одежды.

– Стелла! Возьми себя в руки! – Участковый попытался оттащить старшую сестру от трупа, но та кричала и била его по рукам.

Наконец девушку кое-как удалось успокоить, если можно так сказать, потому что даже усаженная поодаль на траву, она продолжала рыдать и до крови кусать себе кулаки, которыми закрывала себе рот. Участковый, водолаз и помощник участкового, молодой практикант из школы полиции, уложили труп в большой черный пакет, который погрузили в свой «уазик». Они повезли его в Смирновку, в морг при больнице, а Стелла поехала туда на машине дяди Егора.

На другой день им с матерью была выдана справка о смерти Беллы, в которой говорилось, что девушка была изнасилована, потом задушена и только потом утоплена в пруду.

Хоронила ее вся деревня – около сорока человек, да еще родня приехала из других деревень и из города. Мать шла за гробом, ведомая с двух сторон своей старшей дочерью и своей сестрой Верой, кричала дурным голосом и висла у них на руках. Шедшие за ней двоюродная сестра, брат и родственники мужа поддерживали Матрену, как могли, но в основном тоже все рыдали в голос. Мужчины украдкой вытирали глаза, отворачивали хмурые лица.

На кладбище гроб поставили на скамейки рядом с вырытой могилой. Рядом была могила отца погибшей – Дмитрия Матвеева. Почерневший от времени деревянный крест над осевшим холмиком, выцветший венок и ржавая оградка…

– Митя! Митя! – закричала Матрена и потянулась руками к могиле мужа. – Прости меня, окаянную! Не уберегла я нашу дочку!.. Не уберегла…

– Мама, не надо! Не надо… – Стелла еле удерживала мать.

Но Матрена словно не слышала ее. Она повернулась к стоящим вокруг односельчанам и родственникам и запричитала:

– Люди добрые! Да скажите вы мне, где же она, моя доченька?! Где моя красавица, радость моя, утешение мое на старости лет?

Женщины только сильнее разрыдались в ответ…

Беллу похоронили рядом с отцом.

– Теперь они будут вместе – отец и дочь, – сказал кто-то из родственников.

– Да, одна дочка будет там, с папкой, другая – здесь, с мамкой, – вздохнула сквозь всхлипывания тетка Лида, двоюродная сестра Дмитрия.

После похорон все отправились в кафе, где уже были накрыты поминальные столы, и две двоюродных сестры и племянницы Матрены суетились с подносами, расставляя последние тарелки и стаканы.

Стелла чувствовала, что не может притронуться ни к чему. Кто-то уговаривал ее отведать кутьи, кто-то советовал обязательно выпить рюмочку: «Оно и полегчает!..» Девушка смотрела на всех растерянно. Что они, черт возьми, хотят от нее? Какая рюмочка?! Ее сестру только что похоронили! Вот эту маленькую, мечтательную глупышку, любящую поспать и почитать книжку про любовь, вздыхающую о каком-то благородном принце, бросающем ей в окно букет цветов с запиской о любви. Милая наивная дурочка! Она смотрела на мир сквозь розовые очки и верила, что на свете есть любовь! Сама Стелла в нее не верила давно, разочаровавшись в этом чувстве благодаря некоему Андрею, симпатичному веселому водителю, в которого она, дура, влюбилась в семнадцать лет просто без памяти…

Черт! Вот только о нем сейчас не надо. В такой день не стоит даже вспоминать всяких уродов и подонков!

Стелла опрокинула рюмку водки, закусила ее кутьей – наверное, невпопад, потому что сосед по столу дядя Егор посмотрел на нее удивленно. Потом девушка встала и вышла на крыльцо, на воздух. В обеденном зале сидело столько народа, что дышать было практически невозможно, несмотря на открытые окна и дверь.