Кирилл Казанцев - Я не киллер, я – палач

– …А вот сейчас как раз и спросим у этой красавицы! – широко улыбнулся ослепительно белой улыбкой тот, что держал пирожки, и обратился к Белле: – Ну-ка скажи, ангелочек: где тут у вас можно найти чистый лесной уголок для отдыха и рыбалки? Только учти: местечко должно быть интимным.

Он смотрел на девушку ласково, немного насмешливо, и глаза у него были голубые и очень выразительные. На вид ему было около сорока.

– Какое местечко? – переспросила Белла.

– Интимное, интимное, – закивал голубоглазый, – то есть такое, куда больше никто, кроме нас, не заглянет.

– Понимаете, барышня, мы хотим порыбачить и поохотиться, – вступил в разговор другой мужчина, тот, что ковырялся во рту зубочисткой.

Этот был широкоплечий брюнет, выглядевший чуть старше своего голубоглазого друга. Он надел соломенную шляпу с полями.

– Только мы любим это делать в уединении, – добавил с улыбкой голубоглазый, – чтобы нам никто не мешал. Или мы никому не мешали.

– Есть здесь такое место, – сказала Белла, вставая и показывая рукой вдоль дороги, – вы сейчас поезжайте в ту сторону, километров восемь проедете, будет развилка, вы сверните направо, проедете… я не знаю, сколько километров, но на машине минут пятнадцать вам езды. Доедете до заброшенного хутора, от него километра четыре будет до пруда. Там место хорошее, тихое, и рыбачить можно, и охотиться. Там и утки есть, и рыба…

– А пруд большой?

– Большой, в нем и купаться можно. Там редко кто бывает: далековато. Только наш дядя Егор ездит туда охотиться, и то редко: у него машина на ладан дышит.

Мужчины рассмеялись.

– Спасибо, что так подробно рассказала. Только что-то уж как-то запутанно все: до развилки, после развилки… какой-то хутор заброшенный… Как мы то озеро найдем? Может, ты с нами поедешь и покажешь? – спросил голубоглазый, подмигнув брюнету в шляпе.

– Не, я не могу: мне надо на кухне работать, пирожки печь, – покачала головой девушка.

– Да ладно, работать ей надо! А нам рыбачить надо, у нас выходной! – с шутливой строгостью сказал голубоглазый. – Давай садись в машину, покажешь дорогу, а мы тебя назад привезем. Лично я доставлю тебя сюда же, на это крыльцо, пока мои товарищи удочки устанавливают. Судя по твоим словам, до пруда этого километров пятнадцать будет, ну, от силы, двадцать. Для нашей машины это не проблема, домчит за пять минут!

В это время на крыльцо вышла Стелла. Увидев, что сестра точит лясы с клиентами, она строго сказала:

– Белла, иди посуду мыть!

– Так нас Белла зовут! – обрадовался голубоглазый. – Какое божественное имя! В такой глуши…

– Это нас папа так назвал, – тут же выдала младшая сестра.

– Так это же прекрасно! Но с таким именем нельзя мыть посуду, с ним можно только жить в роскошном особняке! – театрально воскликнул голубоглазый.

– Пока особняка нет, помоет и посуду, – строго и довольно холодно отрезала Стелла, – Белка, иди, говорю, тебе еще пирожки допекать, тесто перестоит…

– Так вот кто испек такие вкусные пирожки! – обрадовался все тот же голубоглазый и повернулся к Стелле: – Я так понимаю, мадмуазель, что это – ваша младшая сестра?

– Ну, сестра, и что?

– Тогда я прошу у вас как у старшей сестры разрешения увезти вашу сестренку… ненадолго. Она только покажет нам дорогу к пруду и тут же вернется обратно!

– До пруда – почти двадцать километров! Ей по лесу до дороги почти час чапать, а потом что, на попутках обратно добираться? Нет, она не поедет. Белла!..

– Подождите, зачем на попутках?! Мы привезем ее обратно. То есть именно я отвезу вашу сестренку и доставлю прямо сюда, к крыльцу! Честное благородное слово! – голубоглазый жалобно-просительно смотрел на Стеллу.

– А еще мы обещаем на обратном пути поужинать именно у вас, – добавил брюнет в шляпе, – при условии, что опять будут такие наваристые щи и вкуснейшие пирожки.

Стелла посмотрела на третьего мужчину. Он тут же отвернулся, подошел к машине и сел в нее на переднее пассажирское сиденье. «Что-то какой-то мрачный тип», – подумала девушка, но не успела как следует осознать это, как голубоглазый вынул из кармана приличных размеров кожаный кошелек, из него – новенькую тысячную купюру и протянул Белле:

– А это, так сказать, материальная компенсация за ваше потерянное время, барышня. Так что, едем?

Он смотрел на Беллу таким открытым веселым взглядом, что девушка, в свою очередь, бросила вопросительный взгляд на сестру: как, мол, мне поступить?

Стелла стояла в растерянности. С одной стороны, ей хотелось, чтобы сестренка заработала «штуку», с другой, было боязно отпускать ее, такую беззащитную, с этими незнакомыми взрослыми дядями черт знает в какую даль. Но все за всех решил брюнет в соломенной шляпе. Он слегка подтолкнул Беллу к машине, сказал по-отечески строго-ворчливо: