Кирилл Казанцев - И никого не стало…

– Ну, ни хрена у нас разминка… – шептала Ксюша, забираясь под одеяло. – Побегали, блин… А самое интересное, мой милый, что ничего бы этого не случилось, кабы тебе не явилась посреди ночи идея прошвырнуться по дому. И как прогулка?

– Взбодрила, – неохотно признался Никита. – Я весь разбит и утром, наверное, не встану. И ты не поняла, кто это был? Даже элементарное: мужчина или женщина…

– Ты, кстати, тоже не понял, – напомнила девушка. – Так что можешь не гундеть. А вот я уверена, что попала ему в коленку. И поэтому, если утром некто из наших подопечных будет хромать или усиленно притворяться не хромающим, можешь смело хватать его за ухо и вывешивать на солнышке.

– Мне кажется, я до утра не доживу, – шептал Никита. – Вспоминаю, как в далекой юности я уже так падал: бежал за уходящим троллейбусом, ну, типа последним, случайным… и хлопнулся так, что места живого не осталось. Ни единого перелома, но все тело – огнедышащий синяк…

– А утром будет еще веселее, – уныло заметила Ксюша. – Это так некстати. Но ничего страшного, будем держаться от демонов подальше, а если приблизятся, откроем огонь на поражение. Кстати, как тебе открытие – эта примечательная фраза из уст злоумышленника: «Это я, Ксюша»?

– Убивает наповал, – признался Никита. – Но подобную версию я уже выдвигал: убийца понял, кто мы такие, но утаил свое знание от коллектива. Давай прикинем, что мы имеем. Наше положение в любом случае выигрышнее, чем его. Убийца, которому впервые за сутки не повезло, страшно расстроился и уже в кровати. Держу пари, от дальнейших блужданий он воздержится. Будить людей и выяснять, у кого разбита коленка (которая может оказаться и не разбитой), чревато в первую очередь тем, что нас уже не будут ассоциировать с Тимофеем и Евдокией, и дорогие гости пойдут на нас войной. Тогда наша миссия наверняка провалится… Слушай, не могу уже связно мыслить, давай поспим, а? Хотя бы парочку часов. А уж потом на свежую голову…

– Ты так говоришь, словно я возражаю, – усмехнулась Ксюша. – Вот только объясни, как мне разбудить тебя через пару часов? Это реально?

– А ты толкни и убегай, – улыбнулся Никита.

«Пара часов» вылилась в беспробудную вечность. Он очнулся, когда в окно заглядывало ослепительное январское солнце, слепящие лучики сновали по глазам, доходчиво намекая, что пора бы и совесть иметь. Болели мышцы, голова, болело решительно ВСЕ. Женщина посапывала у него под мышкой, пускала пузыри, как малое дитя. Он закряхтел, отрывая голову от мятой подушки.

– Где мы, господи? – простонала Ксюша. – Я ничего не помню, все мозги отлежала…

«Это точно, – подумал Никита. – Мы не только вне закона, но и вне времени и пространства».

– Хотя бы живые, уже достижение… – прошептал он. – У иных и такого нет – ложатся живыми, а просыпаются мертвыми.

– Не могу поверить, – она привстала, расклеила слипшиеся глаза, – уже день.

– Причем критический. Такой критический, что даже выпить не хочется. Ну, ты и спать, дорогая…

– Прости, мне снился бездарный фильм с чудовищной актерской игрой, не могла оторваться. Что же это было с нами? Я торможу, как блондинка… Ни хрена себе! – она вскинула руку с часами. – Десять утра! Я не пойму, мы работаем или на больничном? Все, подъем! Раз уж взялись за этот гуж…

Они облачались в ватные штаны. Поверх жилетки Никита натянул другую, надежно скрывающую пистолет за поясом. Втиснулся в валенки и Ксюше посоветовал сделать то же самое. Через десять минут две странные фигуры, похожие на завернутые в вату кочерыжки, терзаемые мыслью, остался ли в этом доме хоть кто-то живой, вышли из комнаты. Двигались осторожно, проницая и вслушиваясь, ожидая пакостей отовсюду, пол под ногами мог разверзнуться, с потолка на голову могло что-нибудь обрушиться, из-за угла мог выскочить ирокез в медвежьих шкурах с кием наперевес. Но в доме царила глухая кладбищенская тишина.

У комнаты адвоката Чичерина они сделали первую остановку. Рассредоточились по косякам, как опера, штурмующие притон. Никита робко стукнул. За дверью что-то завозилось, заскрипели кроватные пружины.

– Какого хрена? – хрипло и испуганно вымолвил адвокат.

Один был жив. Уже прогресс.

– Обслуживание номеров, – вкрадчиво сообщил Никита. В ходе «семейного совещания», сопровождающегося чисткой зубов, водными процедурами и поглощением холодного кофе, было принято историческое решение прекращать темнить и начинать показывать, кто в доме хозяин. – Но вы не волнуйтесь, мы не собираемся заходить. Хотели просто узнать, что с вами все в порядке.