Вячеслав Жуков - Остановись, мгновенье, ты ужасно

Главный криминалист Семин закончив с осмотром трупа, спросил у следователя:

– Вы сами-то, в прокуратуре давно работаете?

Следователь углядел в его вопросе скрытую каверзу, проговорил важно:

– Это к делу не относится. Ну недавно. А что?

Криминалист укоризненно покачал головой.

– Оно и видно. Нагородили вы здесь всего в три короба. Туманов работает оперативником почти пятнадцать лет. Один из лучших сыщиков. А вы тут начали…

Следователь удивился тому, что сказал Семин про майора.

– Да. А вот так посмотришь на него и не скажешь, – сокрушенно произнес он, поймав на себе укоризненный взгляд криминалиста.

– Я же вам сказал, потому что он лучший. Знает, с кем и как себя повести. Умеет маскироваться. И ребята его дай боже.

До молодого следователя наконец-то дошло, что он хватил лишнего, и потому он в оправдание всего того, что наговорил майору, сказал:

– Но я же не хотел его обидеть. Хотел, как лучше.

Семин одобрительно кивнул.

– Я понимаю, – сказал он и добавил: – Но и Туманов знает, что делает.

Федор вышел из подъезда и с наслаждением вдохнул посвежевший вечерний воздух. Город постепенно засыпал. В домах гасли огни.

Туманов посмотрел на стоящих рядом приунывших Грека с Ваняшиным.

– Ну чего, может, по сто грамм для поднятия морального духа? – предложил Федор, чувствуя, что и у самого настроение не на высоте.

Грек хоть и не сразу, но согласился. А Ваняшин спросил:

– Николаич, ты что, расстроился из-за этого придурка? Не стоит, – тоном утешителя произнес лейтенант.

– Да не то, чтобы расстроился. А вообще, ну его, куда подальше. Ну так что, берем, одну на троих? – заметив нерешительность усатого капитана, Федор спросил у него: – Ты против, что ли?

– Я не против. Только вам хорошо. Вы раз и уехали, а мне вон куда пилить, – махнул Грек рукой в сторону метро. – Пока сто грамм пропустишь, и метро закроется. Как тогда до дома добираться?

– Да ладно тебе, Сан Саныч, Лешка подвезет тебя. Правда, Лешка? – сказал Туманов, зная об отзывчивости лейтенанта.

Ваняшин кивнул.

– Конечно, подвезу. И вообще, капитан Грек, рано вам в пердуны себя записывать. Сдается мне, вы еще вовсю на молоденьких женщин заглядываетесь? – проговорив так, Ваняшин улыбнулся.

Грек потрепал приятеля Леху рукой по жестким волосам.

– Лешка, стервец. Нравишься ты мне. Ты прямо такой же, как я. Не знаю твоего папаню, но меня одолевают сомнения. Не встречался ли я когда-то с твоей мамкой. Похож ты на меня.

– Особенно лицом и ростом, – подметил Туманов, смеясь, подмигнув Ваняшину. Вот кто уж действительно умеет поднять настроение, так это Сан Саныч Грек. Подумав об этом, Федор тут же забыл о молодом следователе. А Грек, по-приятельски оценив насмешку майора, произнес:

– Нет, конечно, лицом и ростом наш Леша в кого-то другого. Но характер у него мой. И настырный он такой же, как я. – Грек засмеялся, хотя в глазах его была грусть. Никто и не подумал, отчего она. И только сам капитан знал ее причину, которая крылась в его одиночестве.

К сорока годам он так и не обзавелся семьей. Никому не говорил, но именно от этого комплекса неполноценности и страдал капитан Грек. Не везло ему на женщин. И потому он не спешил в свою холостяцкую квартиру.

Когда первая бутылка быстро опустела, Грек почувствовал, что для хорошего настроения немного не хватает и уговорил приятелей взять еще одну поллитровочку. Сам лично сбегал за второй. Ее оперативники распили в машине, недалеко от дома, в котором жил капитан. Хотя Грек звал Туманова с Ваняшиным зайти к нему. Посидели бы, как люди. И Ваняшин вроде бы был не против. Но майор отказался, сославшись на то, что уже поздно и им пора.

Время и в самом деле уже было половина третьего ночи.

Попрощавшись с приятелями, Грек вылез из машины и покачиваясь направился к своему дому, что-то тихонько наговаривая себе под нос.

От того места, где стояла их черная «Волга» со свинченными синими номерами, до дома Грека было не более пятидесяти метров. Надо только пройти метров двадцать по тротуару, потом свернуть под арку, разделявшую торговый центр на два строения и вот он, дом Грека. Рукой до него подать.

Федор глянул в спину удаляющемуся Греку, и только сейчас увидел машину. Кажется, это была «девяносто девятая» модель «Жигулей» синего или черного цвета. Она так близко стояла к стене торгового центра, спрятавшись под его тенью, что точный цвет машины было определить почти невозможно. Скорее всего, Федор и вовсе бы не заметил ее, если б после того, как Грек прошел мимо, двери машины не открылись. При этом в салоне загорелся тусклый свет. Но даже этого тусклого света Федору хватило, чтобы заметить троих крепких парней, быстро выскочивших из машины.