Наталья Александрова: Единственный свидетель

«Ситроен» следовал за ней до самого отеля, а когда она поднялась в номер, в отель вошел худощавый подтянутый мужчина средних лет и навел о ней справки у портье, подкрепив свои вопросы стофранковой купюрой.

Лена приняла душ, переоделась и отправилась пообедать в небольшое уютное кафе поблизости от гостиницы. Когда она села за столик, к ней подошел незнакомый мужчина и по-английски попросил разрешения присесть за стол. Лена не возражала. Незнакомец сел напротив, посмотрел на Лену долгим пристальным взглядом и сказал:

— Здравствуйте, Лена.

Девушка вздрогнула и непроизвольно сжала руки. Неужели питерские бандиты дотянулись до нее даже здесь? На бандита незнакомец был не похож, но внешность бывает обманчива…

— Не беспокойтесь, я не причиню вам никаких неприятностей, — сказал мужчина, заметив ее волнение.

— Кто вы? Что вам от меня надо? Откуда вы меня знаете?

— Меня зовут Клод Арно. Я сотрудник одной не правительственной организации. То есть отчасти правительственной, но правительство постоянно от нас открещивается: когда кому-то не нравятся методы нашей работы или когда эту работу надо финансировать… Смысл моей работы — борьба с международным терроризмом. Это и смысл моей жизни. У меня с террористами свои счеты, личные…

— У меня — тоже, — вставила Лена, незнакомый мужчина, точнее — Клод Арно, начинал вызывать у нее доверие и вообще он почему-то ей сразу понравился.

— Я знаю, поэтому я и захотел с вами встретиться. Я расследовал убийство ваших родителей.

— И что вам удалось узнать? — Лена сжала пальцами край скатерти.

— В действительности их убили совсем не те люди, которые взяли на себя ответственность за взрыв. Так бывает часто — малозначительные террористические группы приписывают себе чужие акции, чтобы преувеличить свое влияние, придать в глазах общественности себе больший вес…

— Кто же убил моих родителей на самом деле?

— Из убили по приказу колумбийского миллиардера Эспиносы, крупнейшего наркодельца.

Это мне удалось выяснить точно. Вы не представляете себе, сколько крови на совести этого человека. Разумеется, он все делает чужими руками, руками наемников, а к нему самому не подберешься — он бывает на самых роскошных великосветских приемах в Париже, его принимают в самых влиятельных кругах… Честно скажу вам, Лена, разделаться с Руисом Эспиносой — самая горячая моя мечта, но неосуществимая. У нас слишком маленькие возможности, а у него — слишком большие. За ним стоят колоссальные деньги, связи и влиятельные люди.

— Все же, скажите мне, Клод, как вы меня нашли?

Клод улыбнулся:

— Я мог бы сказать, что это профессиональный секрет, но не буду надувать щеки из-за такой ерунды. Я просил служителя русского кладбища сообщить мне, если кто-то будет искать могилу Барташовых… А взглянув на вас, я тут же вас узнал! Ведь ваша фотография, естественно, была в деле. И наконец, зачем я вас искал. Для того, чтобы ответить. Я должен вам все рассказать. Возможно, вы поможете мне кое в чем. Ваш отец был талантливым физиком…

— Я знаю.

— Вы знаете, что он был хорошим преподавателем, профессором, но мало кто знает о его выдающемся открытии — излучателе пси-волн и датчике их регистрации.

— Почему я никогда не слышала об этом открытии?

— Потому что ваш отец побоялся его опубликовать. Он беспокоился о том, что его изобретение могут использовать для создания еще одного нового и страшного вида оружия.

— Что же это за пси-волны?

— Об их существовании догадывались очень давно, фактически, намного раньше, чем о существовании электромагнитных волн. Пси-волны — это те колебания, которые передают мысли и образы от человека к человеку. Они лежат в основе таких явлений, как телепатия, ясновидение, а возможно — телекинез и левитация.

— Знаете, то, что вы говорите, мне кажется шарлатанством. Не хочу никого обидеть, но парапсихология — это ведь ненаучно, а мой отец был серьезный ученый, физик…

— Вот именно как физик он и подошел к проблеме. Вы знаете, что он занимался вопросами лазерного разделения изотопов, и в своих исследованиях столкнулся с необычными резонансными явлениями, которые и привели его к мысли, что на результаты эксперимента влияет неизвестное излучение…

— Честно говоря, я хоть и дочь физика, сама в этой науке не сильна, мне трудно понять ваши объяснения. Но скажите, если отец скрывал результаты своих исследований — откуда же вы все знаете?

— К сожалению, не все. Дело в том, что один пронырливый французский журналист заинтересовался работами вашего отца и, почувствовав, что тот чего-то не договаривает, провел целое расследование. Он беседовал с ассистентами вашего отца, студентами, секретаршами и лаборантами, кого-то уговорил, кого-то сумел подкупить мелкими подарками и составил общую картину исследований. Его статья не стала сенсацией, потому что серьезные физики не поверили изложенным фактам, а сам профессор Барташов категорически отрицал все. Один только человек отнесся к статье достаточно серьезно — Руис Эспиноса. Он провел собственное расследование.