Наталья Александрова: Сестра моя — смерть

В квартиру позвонили. Ольга, ожидавшая теперь от неожиданных звонков только плохого, выглянула в глазок и тут же радостно открыла дверь: на площадке стоял Леопольд Моисеевич, ее «придворный» меховщик, человек, приносивший домой все эти шубы.

— Леопольд Моисеевич, душка, как вы вовремя! Я уже хотела вам звонить. Дело в том, что я решила избавиться от части своих мехов.

Сами понимаете, кое-что уже вышло из моды…

— Да-да-да. Я вас понимаю, Олечка, дорогая. Тем более со смертью Никиты Сергеевича у вас возникли кое-какие проблемы…

— Да никаких особенных проблем, все в порядке, просто надо периодически менять гардероб…

— Да-да-да, я очень рад, что у вас не возникло проблем, тогда вы сможете оплатить те шубы, которые захотите оставить себе.., а возможно, и что-нибудь новое.., вы правы — мода меняется так быстро…

— Как — «оплатить»? — Ольге показалось, что у нее земля уходит из-под ног. — В каком смысле — оплатить? Вы меня, наверное, не поняли. Я хочу вам продать кое-что из своих шуб.., из тех, что я у вас покупала в свое время…

Леопольд Моисеевич округлил глаза и зацокал языком:

— Да-да-да, Олечка, кто-то из нас действительно чего-то не понял. Вы считали, что те шубы, которые я вам приносил, вами купчены?

— То есть что значит — «считала»? Конечно, они были мной куплены! А как же иначе?

Вы меня, честно говоря, удивляете!

— То есть это Никита Сергеевич вам так говорил?

— Слушайте, Леопольд Моисеевич, перестаньте меня запутывать! Объясните, наконец, по-человечески, что вы имеете в виду?

— Да-да-да, Олечка, что творится на свете… Правильно говорят — вот времена, вот нравы-то. Хотя, конечно, о мертвых — или хорошо или вообще помолчим, но покойный Никита Сергеевич, не тем будь помянут, оставил мне в наследство головную боль…

— Послушайте, прекратите мучить меня своими загадками У меня самой от вас голова болит! О чем вы говорите?

— Об этих шубах, будь они совершенно неладны…

— Что — о шубах? Скажете вы мне, наконец, в чем дело?

— Эти шубы, Олечка… Но неужели вы таки серьезно ничего не знали?

— Да говорите же, наконец, старый прохиндей, а то я, честное слово, сейчас вас чем-нибудь огрею! — И Ольга действительно стала оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета.

— Да-да-да, не нужно ничего такого искать, а то вы уже напугали старика! Я просто боюсь сказать, а то у вас на лице такое опасное выражение… Давайте я вам лучше покажу ту бумагу…

— Какую еще бумагу? — Ольга надвигалась на меховщика с таким грозным видом, что он побледнел и юркнул за шкаф, а оттуда дрожащей рукой протянул Ольге какой-то лист бумаги с подписями и печатями.

Ольга схватила документ и углубилась в его чтение, забыв на время о перепуганном старике.

— Что.., что такое;.. Мы, нижеподписавшиеся… Шувалов Никита Сергеевич, именуемый в дальнейшем «Клиент», и общество с ограниченной ответственностью «Соболь» в лице.., именуемое в дальнейшем «Поставщик».., заключили.., в том, что… Поставщик поставляет Клиенту во временное пользование меховые изделия по выбору Клиента с целью рекламы своего товара.., а Клиент, со своей стороны.., вернуть по первому требованию… возместить ущерб, нанесенный товарному виду изделий, из расчета…

Ольга застонала.

— Боже мой, за что мне все это… Что я такого сделала… За что мне такие напасти…

Потом она взглянула на меховщика со злым блеском в глазах и яростно изорвала бумагу на мелкие куски:

— Вот ваша филькина грамота! На мелкие кусочки ее!

— Пожалуйста, Олечка, пожалуйста, я понимаю ваше огорчение, вам таки нужно выпустить пар… Рвите себе на здоровье, у меня на всякий случай еще четыре копии сделано, так что ради Бога рвите, не стесняйтесь. Да-да-да…

— Ax ты, старый жулик! Ты что же, ограбить меня хочешь?

— Что вы, Олечка, дорогая, просто со смертью Никиты Сергеевича вступает в силу пункт шестой нашего договора, вот, читайте:

«В случае смерти.., наследники покойного обязуются оплатить.., или вернуть, с учетом причиненного ущерба…».

— Даже смерть предусмотрел!

— Олечка, я понимаю ваше расстройство, но зачем вы меня обижаете? Я совершенно честно с вами работаю, а что касается моей предусмотрительности, то жизнь научила…

И потом, что вы так переживаете — вы богатая молодая дама, вам заплатить за одну-две шубки ничего не стоит…

Ольга испустила такой крик души, что Леопольд Моисеевич отскочил от нее на другой конец комнаты.

— Я — богатая дама?!! Этот козел — тьфу, о мертвых либо хорошо… Да, легко им было так говорить… Этот козел не оставил мне ни гроша!