Наталья Александрова - Чемодан с видом на Карибы

Монморанси тоненько тявкнул и укусил зазевавшегося ветеринара за палец.

— Может быть, — продолжила его хозяйка, можно сделать операцию Александру.., чтобы его не тревожил храп?

— Сомневаюсь… — старичок задумчиво осмотрел укушенный палец. — Во всяком случае, это не ко мне, я всего лишь ветеринар.., Знаете что, — его взгляд просветлел, — пожалуй, я нашел выход!

Он повернулся к открытой двери кабинета и крикнул:

— Марфа Михайловна, принесите нам несколько упаковок берушей, номер четыре, я думаю!

Через минуту из кабинета появилась девушка лет двадцати с румянцем во всю щеку, облаченная в туго накрахмаленный белый халат.

В руках она несла несколько картонных коробочек.

— Вот эти ватные тампончики закладывайте мужу в уши перед сном, — проговорил ветеринар, открыв одну из упаковок. — Можете и себе тоже…

— Нет, мне его храп совершенно не мешает! ответила дама, с нежностью прижимая к себе бульдожку. — Большое вам спасибо, доктор, я не сомневалась, что вы нам поможете!

— Так-с, — ветеринар удовлетворенно потер руки и повернулся к Лебедевым, — а здесь у нас что?

— Он умирает, — выдохнул Сан Саныч, указав на Бейсика, — доктор, сделайте же что-нибудь, только скорее!

— Кто? — старичок поправил очки и удивленно уставился на кота. — Хороший котик, шерсть ухоженная, густая, покровы чистые…

Он осторожно потрогал розовый влажный нос Бейсика, почесал его за ушами и перевел взгляд на хозяина:

— Образцовое выращивание. Так на что вы жалуетесь? По-моему, ваш котик вполне здоров.

Бейсик, который до сих пор жалостно закатывал глаза и тяжело вздыхал, поудобнее устроился на коленях у хозяйки и замурлыкал. Надежда молчала, предоставив мужу возможность самостоятельно обрисовать ситуацию.

— Дело в том, доктор, — трагическим голосом проговорил Сан Саныч, — что он проглотил контейнер с отравляющим веществом.

— Что? — ветеринар невольно отступил от возбужденного котовладельца и испуганно закашлялся.

— Какой.., контейнер? — переспросил он, справившись с кашлем.

— С отравляющим веществом, — повторил Сан Саныч.

Надежда Николаевна поняла, что необходимо вмешаться.

— Карандашик от тараканов, — перевела она на человеческий язык сообщение мужа.

— Ах вот как! — облегченно вздохнул ветеринар. — А я-то испугался…

Он еще раз внимательно оглядел кота, поцокал языком и спросил:

— Вы абсолютно уверены? Вообще-то непохоже.., и кошки очень умны, они, в отличие от людей, практически никогда не заглатывают инородные предметы.., вот люди — это да…

— Абсолютно уверены! — заявил Сан Саныч. По крайней мере я! — И он покосился на жену, давая ей понять, что свое безответственное мнение она может оставить при себе.

— Ну что ж, — ветеринар ловко подхватил Бейсика и направился в кабинет. — Раз вы уверены, придется сделать ему промывание желудка!

Бейсик при этих словах заволновался, но ветеринар крепко держал его своими привычными руками.

— Промывание желудка? — растерянно проговорил Сан Саныч в спину ветеринару. — А это не больно?

Старичок не удостоил его ответом.

Дверь кабинета захлопнулась. Изнутри донесся недовольный кошачий мяв. Сан Саныч бросился к двери, но предусмотрительный ветеринар запер ее на замок.

— Что он там делает? — воскликнул Сан Саныч, ломая руки.

— Промывание желудка, — невозмутимо ответила Надежда Николаевна.

— Надя, какая же ты бесчувственная!

— Но ты же сам хотел, чтобы Бейсика спасли? — проговорила Надежда, пожав плечами.

Дверь кабинета распахнулась, и молоденькая Марфа Михайловна вынесла оттуда Бейсика. Кот имел смущенный и униженный вид, но казался вполне здоровым.

— А вот не будешь следующий раз изображать из себя умирающего! — прошептала Надежда так, чтобы ее не услышал муж.

Бейсик сделал вид, что ничего не понял, и принялся с ожесточением вылизывать правую лапу. На Сан Саныча, однако, он взглянул недовольно.

Первый предмет, увиденный Надеждой по приходе в собственную квартиру, был карандаш от тараканов. Надежда просто споткнулась об него. Включив в прихожей свет, она встала в позу, в которой на памятниках очень любили изображать Владимира Ильича Ленина — с протянутой рукой. Только Ильич держал иногда в руке кепку, Надежда же зажала пресловутый карандаш.

— Ну? — требовательно спросила она мужа. Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Что это? — вскинулся Сан Саныч. — Неужели карандаш?

— А ты как думаешь? — холодно сказала Надежда.