Виктория Платова: Хрустальная ловушка

Она опоздала всего лишь на несколько секунд. Нескольких секунд ей не хватило, чтобы войти в зал вместе с Ионой.

Но, когда она вошла, то, что она увидела, потрясло ее.

Композиционный центр мертвых фигур был смещен, даже статуя, бывшая когда-то Кириллом, отодвинута. Теперь центральное место принадлежало… Инке.

Увидев ее, Ольга страшно закричала. Закричала и упала на колени. Ее лучшая подруга была мертва. Она смотрела на Ольгу широко открытыми невидящими глазами. Обуглившиеся губы, короткая стрижка, приподнятые брови все еще хранили жизнь, но Инка была мертва. Фигура ее — от ног и до пояса — была залита льдом. Маленькая установка, которую в прошлый раз Ольга приняла за мелиоративную, выбрасывала под давлением узкую струю снега и льда; теперь ее струя была направлена вбок и бесполезно поливала стены пещеры.

Зрелище уже стоящей на пьедестале, уже мертвой Инки было таким страшным, что Ольга на секунду потеряла сознание. Но только на секунду.

Сдавленный хрип, раздававшийся из угла пещеры, привел ее в чувство.

На каменных плитах катались двое. Иона и парень, которого она уже видела однажды, в первый вечер, в снегу у бара.

Квадратный, плохо выбритый подбородок, и собака рядом с ним. Тогда его окликнули по имени.

Юрик.

Да, Юрик. Его звали Юрик, и он был одним из горноспасателей.

А теперь они с Ионой дрались, душили, медленно — или быстро? — убивая друг друга. Они убивали друг друга.

Убивали.

Человек по имени Юрик был гораздо тяжелее Ионы, Иона слабел, но все еще сопротивлялся.

Его сдавленный голос окончательно привел Ольгу в чувство.

— Ольга! Уходи! Беги отсюда…

Боже мой, бежать, когда Ионе угрожает опасность?..

Положение Ионы стало совсем незавидным: Юрик подмял его под себя и теперь давил коленом на шею. Еще секунда, и…

Решение пришло внезапно: спустя мгновение она оказалась возле установки, похожей на маленькую пушку, и повернула ее железный хобот, под давлением изрыгающий ледяной поток, в сторону тупого затылка Юрика. Его сразу же отбросило от Ионы, а черные волосы покрылись ледяной коркой. Должно быть, он потерял сознание. Этого хватило, чтобы Иона выскользнул из-под оседающего тела Юрика, расстегнул куртку и вырвал из комбинезона ремень. Он набросил его на руки Юрика, подтянул их к ногам и крепко затянул. Спустя минуту Юрик уже лежал связанным, с выгнутым, как в приступе эпилепсии, телом.

Тяжело дыша. Иона отполз от Юрика и привалился к скале.

— Выключи… Выключи его, пожалуйста, — попросил он Ольгу, обессиленным подбородком указывая на пушку.

— Я не знаю… Не знаю как. — Ольга упала рядом с Ионой, все еще не в состоянии оторвать взгляд от Инки.

— Уходи отсюда… Тебе не нужно здесь оставаться… Пещера существует, и теперь мы знаем, кто ее хозяин… Нужно сообщить на базу… Нужно сообщить Звягинцеву… Уходи.

— Нет… Нет. Это Инка. Он убил Инку.

— Я не знал… Я обнаружил ее только вчера днем… Все это время я искал. Я знал, что ты говоришь правду… Слишком много ненайденных. И Вася… Вася показал мне то, чем он убивал… Но я даже предположить не мог, я думал, это его детективные игрушки… Вмонтировать нож в лыжную палку…

— Его я тоже убил этим, — раздался хриплый голос, так же исполненный льда, как и все вокруг. — Жаль, что я не застукал тебя вместе с ним, Иона. Иначе ты тоже сейчас валялся бы под снегом на трассе для слалома. Как он. Там я его спрятал, спрятал и заровнял ратраком, все равно нужно было чистить трассу… И по тебе ездили бы лыжнички . Каждый день и каждый час… Написать записку было проще простого…

И все вы поверили в это.

— Я искал все это время… Я нашел только вчера…'Маленький лаз, маленькая обитаемая пещера…

— Ты не дал мне довести дело до конца, — наконец-то Юрик позволил так долго тлеющему в нем безумию вырваться на свободу: голос его стал плаксиво-бабьим, в нем зазвучали страстные нотки. — Ты не дал, и я убью тебя… Но не так, как их, моих натурщиков… Моих моделей. Это удел избранных — быть воплощенными на века великим скульптором… Я великий скульптор, а ты не дал довести мне дело до конца… Ты не дал мне закончить композицию, ты не дал мне вылепить для вечности женщину, которую я люблю… Я так долго ждал ее… Так долго искал… Она даже не удивилась, когда умирала, ее лицо было полно любви, потому что она не чувствовала, как умирает… Потому что я был в ней… Инесса — самое лучшее имя для модели… Для скульптора, для вечности… Я так долго приручал ее, а ты не дал мне… Вы ничего не понимаете… Это новое искусство, где жизнь хранит смерть, а смерть — жизнь… Когда-нибудь вы это поймете, и тогда…