Виктория Платова - Смерть на кончике хвоста

Бессонная ночь давала знать о себе: глаза у Натальи слипались. Нужно хоть немного поспать, чтобы к 19.13 прийти в себя и отправиться на свидание с Гримом во всеоружии. Сейчас почти полдень, к пяти она отправится с собакой к Нинон, так что верных три с половиной часа на отдых после боя у нее есть.

Наталья вытянулась на кровати и попыталась изгнать из головы все мысли. Пусть останется только Денис: он это заслужил.

Но проклятая доберманиха вовсе не была солидарна с благостными мыслями Натальи о сне и покое. Едва лишь Наталья вытянулась на свежих черных простынях, найденных вчера в отделении для белья, как в спальню просочилась Тума с теннисным мячом в зубах. Мяч был изрядно погрызен и представлял собой жалкое зрелище. Ткнувшись холодным носом Наталье в лицо, Тума осторожно положила мяч на кровать и выжидательно посмотрела на нее.

— Хочешь играть, черт бы тебя побрал? — совсем неласково спросила Наталья. — Ты хочешь играть, а я хочу выспаться. Давай считаться с интересами друг друга.

Но Тума вовсе не хотела считаться с интересами Натальи: переведя взгляд с мяча на девушку, она коротко рыкнула. Ничего хорошего этот рык не предвещал.

— Ну хорошо, — капитулировала Наталья. — Один раз. Только один.

Она взяла мяч и, размахнувшись, бросила его в стену. Мяч отскочил от стены, и Тума с радостным визгом бросилась за ним. Ухватив его зубами, доберманиха принесла его к кровати и снова положила перед Натальей.

— Что, еще раз? Ну ладно.

Последующие десять минут Наталья, как могла, развлекала собаку, меняя угол и силу броска. Тума проявляла чудеса ловкости и изящества. Несколько раз мяч, так и не долетев до стены, оказывался у нее в зубах. Идиллия. Какая идиллия, черт возьми. Собака будет очередным номером в списке принявших ее безоговорочно. Она пойдет следом за дубленкой, сапогами, деловым костюмом, свитером, юбкой, еще одним свитером, джинсами, ботинками и Денисом. Стоп. Кажется, она забыла еще кое-кого.

Резиновую уточку из ванной. С печальным носом Барбры Стрейзанд.

Наталья, широко размахнувшись, бросила мяч в стену. И на этот раз Тума не успела. Мяч с глухим стуком отскочил от стены, запрыгал по полу и исчез под кроватью. Тума бросилась за ним, но потерпела поражение: кровать была слишком низкой, а мяч закатился слишком далеко.

— Что? — рассмеялась Наталья. — Лапы коротки? Учти, я помогать тебе не буду.

Тума завыла в ответ: она все еще не оставляла попыток вытащить мяч. Но когда возня и стенания собаки стали невыносимыми, Наталья спустила ноги с кровати. Сейчас они оба выкатятся отсюда — и доберманиха, и мяч.

— Достать? — весело спросила она. Тума затихла, склонила голову набок и вывалила язык.

— Давай так: я достаю тебе твою игрушку, а ты оставляешь меня в покое. Ровно на три с половиной часа. Устраивает тебя такой расклад?

Тума коротко залаяла: устраивает.

Наталья протянула руку за мячом, и тотчас же ее рука наткнулась на какой-то предмет. Пройдясь кончиками пальцев по внешним границам предмета, она почти безошибочно определила: чемодан. Или портфель. Или сумка. Интересно, что он тут делает? Ведь все баулы Дарьи Литвиновой стоят там, где им и положено стоять: в большом отделении шкафа.

Спустя минуту «дипломат» (а это действительно оказался щегольской мужской «дипломат» из свиной кожи) был извлечен на свет божий. Его появление произвело странное впечатление на доберманиху: собака завертелась волчком и тихонько завыла. Но даже более чем неадекватная реакция собаки не остановила Наталью. Сгорая от нетерпения, она щелкнула замками и откинула верх.

«Дипломат» был почти пуст, если не считать…

Окровавленной, скомканной мужской рубашки с одиноко болтающейся запонкой.

11 февраля

Леля

К встрече с Виолеттой Гатти, директором модельного агентства «Калипсо», нужно было основательно подготовиться. Тем более что собранные Саней Гусаловым и двумя молодыми оперативниками данные, касающиеся Гатти и ее агентства, впечатляли.

Так же, как и сама Гатти.

Совсем недавно ей исполнилось сорок пять, из них последние семь лет она работала в модельном бизнесе. Именно Виолетта Гатти диктовала условия игры на рынке фотомоделей, именно под ее крыло страстно мечтали попасть и честолюбивые старлетки из провинции, и опытные манекенщицы с хорошими перспективами на Западе. «Калипсо» была последней — и высшей — инстанцией, перевалочным пунктом, хорошо подготовленным плацдармом для штурма самых известных модельных домов. С «Калипсо» сотрудничали продвинутые фотографы, клипмейкеры и эстрадные исполнители. Девочки из «Калипсо» блистали на подиумах Москвы и Питера, стремительно матерели и столь же стремительно становились лицами торговых марок, фирм и журналов. И уезжали в Европу: Гатти не была деспотична и всегда работала в режиме наибольшего благоприятствования своим моделям. Ее авторитет был непререкаем. Стоило ей выхватить ничем не примечательную девушку из толпы и вплотную заняться ею, как через месяц, максимум полтора эта девушка становилась открытием любого показа. Вкус Гатти был безупречен, кроме того, она обладала уникальной способностью очищать любое понравившееся ей лицо от шелухи повседневности и делать его первозданно прекрасным.