Николай Катаев - Агент в юбке

– Послушайте, Вероника! – начала Елена Владимировна своим обычным мягким голосом, на который Вероника купилась, когда ей раньше приходилось общаться с этой женщиной. – Давайте не будем создавать себе лишних проблем! Ну, наболтал о чем-то Генрих в нетрезвом состоянии. И что? Завтра он об этом даже не вспомнит.

– Он-то, может быть, и не вспомнит, но у меня осталась запись нашего разговора. И там прозвучало много интересного. Кстати, и о вас тоже.

Это было действительно так. По дороге в гостиницу Генрих, обозленный, что проехал мимо выпивки, стал заводиться и решил показать, кто он есть в этой жизни. Напряжение в кабине автомашины нарастало, и Вероника, обеспокоенная, чтобы он не напугал Аню, на одном из перекрестков обернулась назад, чтобы успокоить ее. И вовремя. Девочка сидела с округлившимися глазами и инстинктивно обеими руками прижимала к себе свой нетбук. Тут Веронике в голову пришла идея, и она спросила:

– Аня! Ты же моя помощница, правда?

Дочка кивнула.

– Помнишь, ты играла в шпионские игры в комнате для конференций в офисе в Цуге? У тебя тогда здорово получилось! Попробуй еще раз! Может быть, снова удастся?

При этом она пристально глядела дочке в глаза. И та вспомнила и поняла. Эпизод с Молотковым.

– Хорошо, мама!

Аня стала открывать свой нетбук. Генрих ничего не понял и продолжал бессмысленно глядеть перед собой. А сзади вежливо подмаргивала фарами стоящая там автомашина, потому что уже горел зеленый сигнал светофора. Никому в Швейцарии в голову не приходило сигналить. Это же запрещено в городе.

И Ане удалось. Технологии были ее коньком. Микрофон был чувствительным, и прослушивался почти весь монолог Генриха, пока он с озлоблением поливал грязью всех, включая свою мать. Плюс прозвучало нечто новое, поэтому Вероника и посчитала, что получила в руки оружие для давления, чтобы выбить свои деньги. И начала она с Елены Владимировны, полагая, что нашла слабое звено, но по мере того как развивался их разговор, Веронике стало казаться, что она сделала ошибку.

– Знаете, Вероника! Вам это еще предстоит понять. Отношения между родителями и детьми складываются непросто по мере того, как они взрослеют.

Елена Владимировна решила разыграть из себя умудренную опытом мать, но Вероника так устала за день, что ей стало просто противно участвовать в этом спектакле дальше.

– Елена Владимировна! Прервитесь! Оставьте в покое неразумное дитя! – Вероника стала говорить жестко. – Речь идет о зеленой папке, и вы знаете, что там находится. И я тоже. Боюсь, что у вас с Генрихом имеются разные мнения о том, куда она в конце концов должна попасть. По крайней мере, он сказал мне об этом.

Зерно недоверия было посеяно, и теперь предстояло лишь ожидать всходов.

– Я вам перезвоню буквально через пару минут, – заверила Веронику собеседница из Кельна, и это означало, что ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями и проконсультироваться с тем, ради кого она затеяла свои игры.

– Ок, – как можно беспечнее ответила Вероника, настраивая свой ПК на прослушку.

При таком раскладе трудно было ошибиться в том, что сделает ее оппонент. Естественно, что свяжется со своим подопечным – с сыном. И Вероника была к этому готова. Этот канал связи ею контролировался.

Первые фразы их разговора не представляли особого интереса. Мать отчитывала своего сына, не стесняясь в выражениях. Самым приличным из них было: «Пьянь болотная». Вероника не ожидала от этой всегда сдержанной женщины подобного всплеска эмоций. Еще раз удивилась про себя, какой обманчивой бывает внешность. Но по-настоящему ее поразила реакция Генриха. Она не услышала от этого вполне взрослого мужчины ничего, кроме всхлипываний и причитаний: «Ну, не надо мамочка! Не волнуйся!» Потом пошли обещания заплетающимся языком никогда не прикасаться к рюмке. Елена Владимировна держала своего сына под полным контролем. Очевидно, единственным просчетом в ее жизни была его женитьба на Нелли из Лондона. Генриху в свое время каким-то образом удалось ее скрыть.

– Итак. Ты все подготовил? – перешла женщина к деловой части разговора.

– Конечно. Ты же знаешь.

– Находится в банковской ячейке?

Получив подтверждение, она поинтересовалась:

– А теперь скажи, что ты наболтал этой стерве?

Вероника еще раз удивилась тому, как хорошо эта женщина разыгрывала с ней любезность.

– Я ей ничего не говорил, – испуганно пробормотал Генрих, поняв, о ком идет речь.