Николай Катаев - Агент в юбке

– Я не могу делать покупки спиртного на корпоративную карту. А других у меня нет.

Генрих с ненавистью уставился на нее.

– Кончай! Дай денег!

– Послушайте меня! Или мы сейчас уезжаем отсюда вместе, или вы остаетесь, а я поеду одна.

Несмотря на свое состояние Генрих сообразил, что остаться одному на улице в Цюрихе без денег ни к чему хорошему не приведет.

– Ладно! Давай! Едем!

Но вскоре опять встрепенулся:

– А что? Штрафстоянка находится в аэропорту?

Вероника лишь молча кивнула, следуя очередному указателю «Аэропорт». Она знала, что там всегда есть гостиницы, где она сможет разместить своего беспокойного пассажира подальше от друзей и знакомых, которые могли бы содействовать его вредной привычке.

Вероника сидела в номере гостиницы и размышляла, что делать дальше с информацией, которая попала в ее распоряжение. С какой из сторон следует начать играть? Аня в это время мирно спала в кровати. День для нее выдался тяжелым. Ей пришлось болтаться на заднем сиденье машины, пока Вероника исчезала, потом появлялась вновь. Но дочка стойко выдержала испытание. Более того, девочка обеспечила ее той самой информацией, от которой зависело их общее будущее. И надо было побыстрее решить вопрос о том, как теперь распорядиться тем, чем она сейчас располагала.

«Спи спокойно! – думала Вероника, глядя на свернувшуюся калачиком под одеялом девочку. – Ты молодец. Поняла и привела в действие технологию. Теперь моя задача – привести в действие социальную инженерию и сделать их жизнь жалкой, как говорят в Америке».

Настало время свести личные счеты с олигархом и его многочисленным семейством. Они понимали только язык силы, и вопрос стоял лишь в том, как ее правильно применить. И начала она с Елены Владимировны.

– Как он? – с ходу спросила обеспокоенная мать Генриха.

– Мечется. Выпить хочет, – сообщила Вероника, пытаясь скрыть злорадство в голосе.

А с выпивкой у него действительно были проблемы. Она устроила его в гостинице с условием, что мини-бар в номере будет пуст, а с ее карты «Виза» оплачивается лишь проживание и питание в ресторане. Алкоголь исключается. Это попало в базу данных, и когда Генрих попытался заказать в баре напиток с оплатой в счет номера, то получил категорический отказ. Он попытался договориться с каким-то приятелем в городе. Но благодаря установленному в его телефоне червю Вероника прослушала весь разговор, а потом сама позвонила приятелю и страшным голосом заявила, что Генрих Маслов находится на излечении в лечебнице и любая попытка доставить ему алкоголь на территорию частной собственности приведет к серьезным юридическим последствиям для совершившего подобный проступок. Приятель явно струхнул и заверил, что у него и в мыслях не было ничего подобного. Его даже не удивило, что звонившая говорила по-русски в немецкоговорящем Цюрихе.

– Ни в коем случае не позволяйте ему притронуться к спиртному! – в очередной раз строгим голосом проинструктировали Веронику из Кельна.

– Ага! Я прикую его цепью к койке, – пообещала она.

На том конце обиженно примолкли, и Вероника решила закинуть пробный шар:

– А что это за документы, которые он приготовил для передачи? – прикинулась она простушкой.

– Не знаю. Наверное, подготовил какие-то отчеты.

Голос у Елены Владимировны был спокойным. Она не подозревала подвоха.

– Думаю, что не отчеты, а нечто более серьезное, – задумчиво произнесла Вероника. – Ну, ладно! Придется спросить об этом у вашего шефа. Он же является моим заказчиком.

Она просто физически ощутила, как напряглась на том конце беспроводной линии ее собеседница. Значит, задела больной нерв.

– Не нужно его беспокоить по пустякам! Он еще очень слаб. Я сама во всем разберусь с моим сыном.

– Сомневаюсь, – Вероника все еще прикидывалась задумчивой. – У него на этот счет другие планы.

– Знаете что! – вскипела Елена Владимировна. – Занимайтесь теми вопросами, с которыми вас направили туда! Вы выяснили, что в Цуге имеются проблемы с отчетностью. Привезите доклад и отправляйтесь обратно в свой Нью-Йорк!

– Хм! Я не думаю, что все так просто.

Вероника тянула время, чтобы обдумать услышанное. Термин «проблемы с отчетностью» на языке социальной инженерии обозначал воровство денег посредством двойной бухгалтерии. И Елена Владимировна сдавала своего сына, который занимался как раз этим, и говорила ей: «Уйди!» А это означало, что существовало нечто еще более серьезное, что необходимо скрыть.