Чингиз Абдуллаев - Под знаком полумесяца

Можно представить, что именно я испытала, когда услышала, что Максим был сотрудником полковника Кафарова. Я вообще думала, что потеряю сознание от такого удара. Это был настоящий удар. Я смотрела на Максима и чувствовала, что снова хочу расплакаться. Или надавать ему пощечин. Или задать ему несколько неприятных вопросов. Но меня опередил Микаил Алиевич. Он, конечно, чувствовал мое настроение. Его просто невозможно было не почувствовать.

— Максим Гейдаров был одним из наших специалистов, которые работали с тобой в последние месяцы, — безжалостно сообщил он, разрушив все мои иллюзии.

Я смотрела на своего несостоявшегося любовника и начинала его ненавидеть. Нужно отдать ему должное: он отводил глаза и ничего не говорил, даже не пытался объясниться. Значит, он встречался со мной по заданию Кафарова. Значит, все эти месяцы он просто притворялся, проводя время с женщиной, которая была ему глубоко неприятна. Или я все-таки ему нравилась? Как это унизительно было слышать, что с тобой встречаются исключительно по заданию руководства. Я готова была сорваться и заорать от бешенства. Хотелось сказать этим двум мужикам все, что я про них думаю, выйти отсюда, хлопнув дверью, и никогда больше здесь не появляться. Но я продолжала сидеть и слушать Кафарова, словно все происшедшее было в порядке вещей и со мной ничего не происходило.

— Нам нужно было ближе познакомиться с тобой, — продолжал Микаил Алиевич, — и поэтому мы решили устроить твое знакомство с Максимом Гейдаровым. Это было необходимо в интересах дела, и он согласился. Между прочим, капитан Гейдаров дал тебе прекрасную характеристику…

Нет, он должен был меня еще и опорочить.

— А я думала, что он считает меня дурой, — наконец смогла выдавить я.

Максим молчал.

— Нет. Он считает тебя перспективной и многообещающей сотрудницей, — возразил Кафаров.

— Теперь все понятно. Я была вашим подопытным кроликом, на котором вы ставили свои эксперименты.

— Ты была человеком, которого мы отобрали из нескольких сотен кандидатов и с которым нужно было познакомиться достаточно близко, чтобы понять и оценить степень твоего эмоционального и интеллектуального развития, — возражает Кафаров.

— Мы не настолько близко познакомились с вашим офицером, — сама не понимаю, как у меня получилось произнести подобную фразу. Наверное, от злости, что действительно между нами ничего не было.

— Не нужно, — попросил полковник, — это не твой стиль. В нашу задачу не входило унизить тебя или затащить в кровать. Мы должны были понять степень твоей готовности к этой работе. А Максим с первого дня отказывался исполнять эту роль. Можешь мне поверить, что ему было достаточно сложно выполнять именно такое задание.

В этот момент позвонил его телефон, и Кафаров вышел из комнаты. Уже позже, обдумывая эту ситуацию, я решила, что даже этот телефонный звонок прозвучал в самый нужный момент, с таким расчетом, чтобы оставить нас на время одних. Но я сама ничего не хотела спрашивать у Максима. Первым заговорил он:

— Если можешь, извини. Но у нас так проверяют всех без исключения сотрудников. Это была моя работа, и я не мог отказаться. Хотя ты действительно мне очень нравилась.

— Не нужно, — поморщилась я, — об этом не нужно. Вчера ты тоже пришел на ужин ко мне домой по заданию Кафарова?

— Нет. О вчерашней встрече он не знал. Он просил меня, чтобы мы больше не встречались.

— Значит, ты нарушил служебные инструкции. — Я даже удивлялась себе, насколько ровным и спокойным тоном я с ним разговаривала.

— Я не думал, что ты… что мы… что ты захочешь…

— Согласна. Я повела себя как дура. Ничего страшного. Не переживай. Я уже поняла, что ты встречался со мной для проверки. Конечно, неприятно, что все так получилось, но, видимо, так было нужно. Наверное, сейчас за нами наблюдают и подслушивают, пытаясь определить мое эмоциональное состояние. И я почти уверена, что полковник вышел намеренно, чтобы услышать, какие именно слова я буду тебе говорить.

— Ты все слишком усложняешь.

— Наверное, да. Теперь я буду знать, что никому из вашей конторы доверять нельзя. Ни при каких обстоятельствах.

— Это наша работа.

— И если бы тебе приказали, ты пошел бы до конца? — Мне очень хотелось, чтобы он ответил на этот вопрос. Либо «да», либо «нет». В любом случае это был бы очень показательный ответ. Но он молчал, опустив голову. И как он мог мне нравиться? Смазливое лицо, серые глаза? Как я могла не понимать, что он всего лишь хороший актер. Может, ему вообще неприятно было даже находиться рядом со мной. Какое убожество. Хотя он профессионал и обязан уметь притворяться. Смогла бы я на его месте сыграть должным образом? Не уверена. Я вообще теперь ни в чем не уверена, ведь весь мой опыт общения с мужчинами раньше ограничивался только моим первым мужем, а теперь еще и таким неудачным опытом общения с Максимом. Такие «встряски» могут навсегда отучить человека от любых попыток контактов с лицами противоположного пола.