Чингиз Абдуллаев - Под знаком полумесяца

— Я всего лишь констатировал факт, — сказал Кафаров. — Сядьте и послушайте меня еще несколько минут. Уйти вы всегда успеете. Послушайте, что именно я вам предлагаю, чтобы потом не жалеть о своем быстром уходе.

— Стать Матой Хари, — снова удивилась я.

— Нет. Остаться Кеклик Алиевой, продолжать работать в своем институте, защитить вашу кандидатскую диссертацию. Кажется, ваш научный руководитель академик Бекир Набиев?

— Теперь поняла. Я буду вашим агентом. Как это называют? Информатором? Рассказывать о том, что замышляют мои товарищи в институте литературы и кого они ругают?

— Нет, — улыбнулся Кафаров, — это совсем неинтересно. Ваши коллеги ругают кого угодно, и нас это мало волнует. У меня к вам другое предложение. Вы будете сотрудничать с нами под прикрытием своей нынешней работы в качестве офицера нашей специальной группы.

— Какой офицер? У меня нет звания.

— Вы его получите. Когда пройдете соответствующую подготовку. С физической формой у вас все в порядке, остается подтянуть психологию и аналитику.

— И я буду вашим агентом?

— Не агентом. Вы будете офицером специальной группы, выполняющей очень деликатные и абсолютно секретные задания, о которой никто не имеет права знать. Даже ваши самые близкие и родные люди. Даже ваш дядя. Ему мы скажем, что интересовались у вас работой вашего спортивного клуба.

— Я не совсем понимаю. Зачем я вам нужна? Я ничего не умею делать, никогда не занималась такими вещами.

— В прошлом году в вагоне метро вы помогли задержать профессионального вора-рецидивиста, — напомнил мне Кафаров. — Надеюсь, этот случай вы хорошо запомнили?

Я растерянно кивнула. Действительно, в прошлом году я ехала в метро к своей тете, когда увидела, как неизвестный мужчина, подойдя к двум женщинам, осторожно достал у одной из них кошелек. Прямо из сумки. Он не мог меня видеть, я стояла боком. Но сама я все хорошо увидела. И когда он достал кошелек, я сильно и больно ударила его по руке. Не знаю сама почему. Может, чувство справедливости. А может, оттого, что он достал кошелек из сумки женщины, которая была похожа на мою маму. Кошелек полетел на пол. Все повернулись в нашу сторону.

— Ты что делаешь, сука? — зло пробормотал вор, обращаясь ко мне. Он, видимо, привык, что обычные пассажиры не вмешиваются.

— Не ругайся, — поморщилась я, — и не смей воровать чужие вещи.

Обворованная женщина испуганно вскрикнула. Ее подруга наклонилась, чтобы поднять кошелек.

— Ах ты, дрянь, — с какой-то непонятной ненавистью пробормотал вор, доставая нож. Лезвие было прямо у меня перед глазами. Женщины закричали от страха. Все замерли. В вагоне было человек десять мужчин, но никто даже не попытался вмешаться. К тому же все произошло достаточно быстро. А у меня страха не было. Наоборот. Появилось чувство какого-то куража. Я вдруг поняла, что именно должна делать. И так врезала этому типу, что он выронил нож и начал грузно оседать на пол. Кажется, я ударила его слишком сильно, вложив в удар всю свою злость к таким подонкам. Нож отлетел в сторону. Тут уж к нему бросились сразу несколько мужчин, которые начали пинать его ногами. Тоже герои. На ближайшей остановке его сдали сотрудникам полиции уже изрядно помятого. А я ушла, даже не сообщив, как меня зовут. Интересно, откуда Кафаров мог узнать об этом случае?

— Мы искали вас несколько месяцев по всем спортивным секциям, — он снова прочитал мои мысли, отвечая на незаданный вопрос. — Было понятно, что вы спортсменка, судя по вашему молниеносному и сильному удару.

— Что с ним стало?

— Получил пять лет, — сообщил Кафаров, — сейчас сидит в колонии.

— Туда ему и дорога.

— Согласен. Но нам было важно найти такого смелого и отважного человека, как вы. И именно поэтому мы вас так долго искали. Вы именно тот человек, который нам нужен.

— Благодарю за комплимент.

— В данном случае я просто сообщаю вам о факте. Если вы нам не подойдете и не сможете соответствовать нашим требованиям, то мы просто расстанемся с вами. Пока это только мое предложение пройти несколько психологических тестов. Возможно, мы ошибаемся. В таком случае вы будете считать, что этого разговора никогда не было.

Ну уж нет… Отступать не в моих правилах. Еще посмотрим на ваши требования. И попробуем им соответствовать. И поэтому я решительно сказала:

— Что я должна делать? И где эти ваши тесты…

Мне в жизни невероятно повезло. Я была свидетелем такой сцены, которая случается один раз в жизни. И почти никогда при ней не присутствуют посторонние. Но мне действительно повезло. Я была свидетелем встречи двух величайших аналитиков нашего времени — Микаила Кафарова и Якова Гольдфарба, которые разрешили мне присутствовать на этой исторической встрече.