Татьяна Полякова - Амплуа девственницы

Мы стояли и пялились на него во все глаза.

Гришка приподнял голову, посмотрел на нас, встал, отряхнул брюки и заметил некстати:

— Наверное, будет дождь… Аня, садись в машину, я тебя отвезу.

— Так мы уже приехали, — порадовала его я, указав на свой офис, мы как раз стояли напротив.

— Разве ты не домой?

— Рабочий день в самом разгаре.

Вадим, глядя на друга как на диковинного зверя, похлопал его по плечу и заявил:

— Тебе надо обратиться к психиатру. Или больше не занимать. А еще лучше вернуть все долги.

— Иди ты… — выразился Гришка нецензурно, садясь в машину. Я сделала вид, что не слышу, поспешно распахнув дверь офиса. Сашок ее закрыл, войдя следом, и сказал:

— Лерка будет довольна.

Уточнять я ничего не стала, зная Сашкину манеру изъясняться, но встречи с «тетушкой» ждала с большим нетерпением. Но мешали дела, и увиделись мы только к вечеру.

— Ты меня обманывала, — начала я с порога.

— Когда? — насторожилась Лерка.

— С самого начала ты мне лгала.

Она пожала плечами, жест этот можно было расценить по-разному: как непонимание и как равнодушие к тому, что ее уличили во лжи.

— Это твои деньги, — взвизгнула я. — Их заработала ты, а вовсе не Гришка.

— Какая разница? — удивилась Лерка. — Мои, его… Подожди, кто тебе сказал?

— Вадим.

— Значит, ты с ним познакомилась? — обрадовалась она.

— Да. Благодаря твоему Сашку.

— Сашок хороший, — тут же загундосил он.

— Молчи! — рявкнула я, и он обиженно поджал губы, однако все же выбрал время проквакать:

— Аня сердится. Аня меня не любит.

— Сумасшедший дом, — простонала я. — Во что вы превратили мою жизнь? Эти типы из «Олимпии» едва меня не схватили.

— Тем более следует подружиться с Вадимом. Белобрысый у него начальником охраны, и если хозяин прикажет, он забудет, как ты выглядишь, ровно через секунду.

Мысль показалась мне не совсем идиотской, и я задумалась. Лерка устроилась на подлокотнике кресла и, разглядывая меня, начала задавать вопросы:

— Как Вадим? Клюнул?

— Не знаю.

— Что значит «не знаю»? Женщина такие вещи чувствует.

— А я не почувствовала. Он попытался втолковать, что Гришка мне не пара.

— И только-то?

— Чего тебе еще?

— А по поводу твоей красоты ничего не загнул?

— Сказал, что дуракам везет. Думаю, он имел в виду Гришку. Если верить Вадиму, у тебя ума палата и ты прирожденный финансист.

— Спасибо ему на добром слове. Но меня больше интересует другое. В штанах у него что-нибудь шевельнулось, когда он тебя увидел?

— Я не проверяла его штаны.

— Упущение. В наших общих интересах сделать его ручным, как пуделя. У тебя не будет проблем с белобрысым.

— А у тебя? — подсказала я.

— А что у меня? Какие могут быть проблемы у покойника?

— Вот что, или ты немедленно расскажешь, что задумала, или собирай вещи и выметайся отсюда.

Мне тоже покойники ни к чему.

— Вадим должен был клюнуть, — не обращая внимания на мои слова, размышляла вслух Лерка. — Он бабник, ни одну юбку не пропустит, просто так, из принципа, даже когда трахаться не хочет, по привычке штаны снимает. А тут такая красота. К тому же Гришкина большая любовь. Неужто даже за коленку не схватил ни разу?

— Пошел меня провожать. Но тут появился Гришка и устроил глупую сцену.

— Слава богу. На Димку это должно произвести впечатление, ему теперь удержу не будет, лишь бы дружка позлить. Аня, сделай милость, улыбнись мужику ласково и вообще поощри его немного. Чего тебе стоит? Ты небось сидела как училка на первом выпускном экзамене и взглядом ему яйца морозила.

— Прекрати так выражаться, — возмутилась я.

— Надо быть ближе к своему народу и говорить на его языке.

— Это не язык народа, это черт знает что.

— Аня, хочешь денег? — ласково спросила Лерка. — Тысяч сто. Хочешь?

— За что? — нахмурилась я. Перед моим мысленным взором возникли ровные пачки долларов… Я заставила себя встряхнуться и с подозрением взглянула на Лерку.

— Будь с ним поласковее. Покажи, что ты не дохлая рыба, а…

— Хорошо, — кивнула я, — но с одним условием: объясни, что ты задумала. Чего добиваешься? И тогда я продемонстрирую ураган в прериях, причем совершенно бесплатно.

— Я хочу его вернуть, — грустно ответила Лерка.

— Гришку? — ахнула я.

— Ага.

— Так ты все еще его любишь? И ты придумала все это, чтобы он наконец понял, каким идиотом он был…

— Вот-вот, идиотом, — закивала Лерка, страшно довольная.

— Ты хочешь, чтобы он понял, что только ты любила его по-настоящему и лишь с тобой… — Тут я решила, что слишком увлеклась, кашлянула, перевела взгляд на Сашка, он сидел грустный, шмыгнул носом и заявил: