Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо

– Опять ты за свое, – покачала я головой.

– Для тебя это в самом деле ничего не значит?

– Почему, значит. Мы хорошо провели время. На самом деле очень хорошо, даже отлично. Ну и что?

– А знаешь, это обидно, – усмехнулся он. – Сам раз сто говорил такое, и ничего, вроде все пра­вильно, а вот теперь…

– Слушай, трахни меня еще, ходи гоголем и вы­броси из головы всю эту хрень, – разозлилась я. Он засмеялся, покачал головой.

– Хотел бы я на него взглянуть.

– На кого?

– На того типа… за которого ты мне теперь с таким удовольствием мстишь.

– Не сходи с ума.

– Нет, в самом деле. Кто он? Неужто Дед?

– Вечер явно не удался, – с прискорбием кон­статировала я, поднимаясь. Тимур взял меня за руку.

– Уговорила, за шарик не пьем. Выпьем за уда­чу, против этого ты возражать не будешь?

Шли дни, а ничего не случалось. Тагаев покинул мое жилище, и это было единственным радостным событием. Из ресторана я поехала одна, а он пома­хал мне ручкой. Илья Лихов в своей квартире не по­являлся, из города он, похоже, исчез. За Лерой уста­новили наблюдение, но результатов оно не дало. Женщина практически не выходила из дома, опла­кивала мужа.

– Может, дамочка и Лихова того… – ворчал Артем, – чтоб окончательно концы в воду. Ольга, а если доказательств не найдем? Это что ж получится?

– Идеальное преступление, – язвила я. – До­гадаться догадались, а доказать не можем. Будет про­живать мужнины деньги и посмеиваться над нами.

В конце недели объявился Тагаев. Мы с Сашкой только что вернулись с прогулки, Тимур заглянул в кухню, а я чертыхнулась.

– Слушай, я тебе что, ключи давала?

– Зачем? У меня свои. Тебе замок надо сменить. Займусь, когда от ментов отмажусь. – Я собралась ответить колкостью, но тут он сообщил: – Лихов жив-здоров. Мои ребята нашли его. Отсиживается у школьного дружка на даче. Своим сказал, что бабка в Таганроге померла. Бабка правда померла, два года назад. Звони своему менту, пусть забирает.

– Что он ему предъявит? Так не пойдет.

– А как?

– Будем надеяться, что он свяжется с Лапши­ной. То, что жив, – хорошо, есть надежда. Не ее к нему, так его к ней потянет, денег захочется.

– Не могу я ждать, у меня дел по горло. С тобой или без тебя, но я…

– Хорошо. – Было ясно: разубеждать его – дело зряшное. – Можно попробовать один старый прием.

Парень вынырнул из темноты неожиданно, я едва не вскрикнула.

– Все тихо, – шепнул он Тагаеву. – В доме один. Прячется, свет не зажигает.

Кроссовки промокли от росы, я зябко ежилась. Машину мы оставили на шоссе, чтобы не привле­кать внимания.

– Озябла? – спросил Тагаев.

– Нет, просто нервничаю.

Серые тени скользнули в темноте, я напряжен­но вслушивалась. Что-то грохнуло, раздался звон разбитого стекла, и вновь тишина, от которой закладывало уши.

– Тимур, – тихо позвали из темноты, он взял меня за руку, и мы пошли к дому.

В сенях горел свет, дом был большой. В кухне толпились человек пять мужчин, при нашем появ­лении они расступились, и я увидела на полу скованного наручниками парня. Он поднял голову и с ненавистью обвел присутствующих взглядом. Воло­сы его не были собраны в пучок на затылке, как в первую нашу встречу, он пытался отбросить их со лба, а они рассыпались по плечам. Вопреки завере­ниям Аллы, красавцем он мне не показался, может, потому, что лицо его перекосилось от бешенства. Правда, волосы действительно были на редкость хо­роши.

Его рывком подняли и посадили на стул.

– Советую тебе проявить благоразумие, – ска­зал Тагаев, устраиваясь на лавке возле стены.

– Я не знаю, где Сотник. Он прячется, – ог­рызнулся парень. – Я человек маленький, мне не докладывают. Клянусь, не знаю.

– Да бог с ним, с Сотником, – отмахнулся Тимур. – Найдем. Ты лучше расскажи, как девке гор­ло на яхте перерезал.

– Какой яхте? Вы что? Да я знать не знаю…

– И на острове не был? – вмешалась я. – На Марьиной Губе?

– Может, и был когда… Слушайте…

– Это ты послушай. На острове тебя видели. У меня есть два свидетеля.

– Да я даже не понимаю, о чем вы.

– Что ж, – вздохнул Тимур, – желаешь дурака повалять, пожалуйста. У нас дамочка есть, мы тут такой концерт закатим. Дай-ка мне телефон.

Я набрала номер и протянула телефон Тимуру, наблюдая за Ильей. Он испугался, он очень не хотел это показать, но он испугался.

– Привет, – начал Тагаев. – Неважно, кто го­ворит, ты, главное, слушай. Твой дружок у меня, си­дит к стулу привязанный и кровью блюет… Заткнись, я сказал, и слушай. Бабки срубили, а поде­литься? Значит, так, пятьдесят штук завтра, если нет, я его башку тебе по почте пришлю, а его признание в ментовку. Позвоню завтра в десять, будь готова.