Борис Бабкин - Камни бессмертия

– Трудно не понять сказанное таким тоном, – вздохнул Веня. – Как говорила бабушка, послал Бог родных.

– Ты чего там лепечешь, умник? – довольно зло спросил здоровяк.

– Да просто настраиваюсь на работу, – спокойно ответил Вениамин. – Нужную ауру нахожу.

– Вот и топай отсюда со своей аурой, – захохотал здоровяк. – Пройдешь хотя бы до дороги, караул закричишь. А то все думает, запросто деньги даются.

– Послушайте, Никита Савельевич, – спокойно проговорил Вениамин, – мне очень хотелось бы знать: вас к труду на земле-кормилице в колонии приучили или сей дар врожденный?

– Ты зону не тронь, сучонок, – рванулся к нему Никита.

– Охолони, Никита, – преградив ему дорогу, закричала Татьяна. – А ты бы лучше уезжал.

– Да ты тоже не вякай особо, – прервал ее муж. – Куда он поедет? Квартиру продали, чтоб мне в зону не попасть, а теперь, значит, гуляй Веня. Ты особо там не напрягайся, – уже миролюбиво посоветовал он. – Снегу полно, но чистить надо до нового. А насчет земли, так меня бабка все время на ней держала. Ну, чтоб понимал, что не так просто ей все эти банки-склянки на зиму даются. И собственно, я ей благодарен, – кивнул он. – И Таньке, сестренке твоей, тоже, – посмотрел он на жену. – А то где б я сейчас был, – вздохнул он. – Мы кредит этот долбаный взяли, япона мать, – процедил он. – Взяли в баксах, а тут раз – и хобот к носу. Если бы не ты, хана бы мне. Я ж этому адвокату долбаному хотел все по-человечески пояснить, ну и…

– И по морде, – сердито прервала его жена. – А кулаком быка-двухлетка с ног сбиваешь. Если бы не ты… – благодарно посмотрела она на Вениамина.

– Хватит вам рассыпаться в благодарностях, – остановил ее брат. – В конце концов квартиру и дачу нам оставили на двоих. Я думал, поживу на природе, организую здесь свое дело, но увы. – Он развел руками. – Во-первых, как вы упомянули, кризис поставил всех в крайне неудобное положение. Ну и разумеется, не мог же я допустить, чтоб моя племянница росла без отца, – вздохнул он. – Но я тут совершенно случайно попал на одну…

– А тебе не надоедает эта техника? – прервал его Никита. – Я порой от телика и то устаю. А ты сутками за этой хреновиной сидишь.

– Сейчас без этой хреновины, – посмотрев на него, заговорил Веня, – как без воды, ни туды и ни сюды. Будущее за ним.

– Погодь, – усмехнулся Никита. – Выходит, что и хавку будут эти компьютеры делать. Картошку хрен чем заменишь, – качнул он головой. – И мясо тоже.

– Я говорю о получении информации, – начал Веня. – И…

– Мне, собственно, по хрену вся эта техника, – сказал Никита. – Вот повесил тарелку «Триколор» и доволен. Программ полно. Сотовый тоже клево, – кивнул он. – Звони откуда хочешь. Правда, вот гоп-стопникам беда. Запросто можно под ментуру попасть. Поставишь на уши кого-нибудь, а кто-то позвонит и…

– Да хватит, Никита, – недовольно перебила Таня. – А снег-то почистить надо, – сказала она, посмотрев в окно. – А то обещают снова и мороз, и снегопад.

– Иду. – Вениамин поднялся и вышел.

– Ты больше не заикайся, чтоб уезжал, – проводив его взглядом, предупредил жену Никита. – Я срываюсь на него зря, – признал он. – Просто порой как подумаешь, что делать и… – махнув рукой, закончил матом. Налил в стакан самогона и выпил. Выдохнув, вилкой подцепил огурец. – Вот представь, что-то случится, – пробормотал он. – Ну там, Ленка заболеет или еще что.

– Типун тебе на язык, – перекрестилась Таня. – Ты наговоришь, пожалуй.

– А ты давно в Бога-то поверила? – насмешливо спросил он.

– Когда тебя в зоне чуть не убили, – ответила она. – Я как получила записку от твоего приятеля, чуть с ума не сошла. И поделиться не с кем. На тебя же все смотрели как на бешеную собаку. А так хотелось сочувствия. Отцу позвонила, он и слушать не стал, трубку бросил, Венька в Японии был как раз.

– Я тебя о Боге спросил, – усмехнулся муж, – а ты мне про соседей и папаню чешешь.

– Вот и пошла в церковь, – вздохнула Таня. – И знаешь, – она виновато улыбнулась, – полегче стало. Уверенность появилась, что с тобой все хорошо будет. Вот с тех пор я и начала, если что-то случится, к Богу обращаться. А затем и просить, чтоб беды не было.

– Бог не Яшка, – усмехнулся муж, – знает, кому тяжко. Только мура все это голимая, – махнул рукой Никита.

– Знаешь что, – рассердилась Таня. – Не говори о том, чего не понимаешь!

– Да не кипишуй, Танька, – рассмеялся он. – Веришь, дело твое. Ты мне лучше пивка дай. Там в холодильнике пара пузырей была.

– Ты когда по-человечески говорить начнешь? – открыв холодильник и выставив две бутылки пива, вздохнула она. – Ведь дочь уже все понимает.