Татьяна Полякова - Интим не предлагать

— И ты его, конечно, не видела, — вздохнул Родионов.

— Нет, — кусая губы, ответила я, а Александр Сергеевич неожиданно изрек:

— Оно и к лучшему.

— И что теперь прикажете делать? — вмешался в разговор Колесников. — Тщательно подготовленная операция благодаря вашим усилиям пошла насмарку. Мой человек смог близко подойти к Турку…

— Вася, что ли? — разозлилась я. — Ничего он не смог. Турок его сразу заподозрил. И в том, что Колю убили, вовсе не я виновата. Куда же твой человек смотрел?

Колесников надул щеки, а я съежилась, ожидая, что на меня обрушатся громы небесные, они обрушились, но не на меня.

— А эти, работнички, квартиры проверяли, — взревел он. — В восьмой никто не живет, хозяева в Германии, ан нет, живет, Дарья Агафонова, гроза маньяков.

— Вы не имеете права указывать, где мне жить, — взбеленилась я, страшно обидевшись за маньяка.

— Форменный дурдом какой-то, — махнул рукой Колесников и убежал.

Только я собралась высказаться ему вдогонку, как Родионов ухватил меня за руку, приткнул в кресло и сказал чрезвычайно серьезно:

— Ты понимаешь, что произошло?

— Конечно, — обиделась я. — Колю убили.

— К черту Колю. — Александр Сергеевич кашлянул и сказал мягче:

— Убили и убили, у него, между прочим, работа такая, всегда есть альтернатива: не в тюрьму, так в могилу… Меня вот этот тип беспокоит.

— Колесников? — удивилась я. — Ты думаешь?..

— Дарья, ради бога, помолчи немного и послушай. Если господин Колесников здесь, значит, у него был интерес к Турку…

— Конечно, — не выдержала я. — Я ж тебе говорила: когда ты сидел в ванной, я встретилась с Виктором Васильевичем и рассказала ему про фотографию, то есть про то, что кавказцев увезли на машине Турка… ой… — В этом месте я испуганно замерла, сообразив, что разболтала страшную тайну.

— Каких кавказцев? — точно репей, вцепился в меня Родионов, а я подумала, что Колесникову было вовсе ни к чему припоминать мне маньяка и вообще вести себя так глупо, и я зловеще зашептала на ухо Родионову:

— Я тебе все расскажу, только обещай, что никому не проболтаешься.

— Обещаю, — кивнул он, глядя на меня с подозрительным сочувствием. Я сразу поняла: плохи мои дела, ну и рассказала все как есть. Рассказ вышел сбивчивым и немного бестолковым, Родионов кое-что уточнил, задавая мне вопросы, затем хмуро заявил:

— Конечно, я не господин Колесников, но кое в чем соображаю не хуже, чем он. Одним убийством Турка здесь не кончится, а ты, между прочим, здорово рискуешь.

— Не стоит преувеличивать, — возразила я с легким заиканием, потому что перепугалась.

— Думаю, если бы черт не дернул тебя влезть на крышу, лежать бы тебе на пару с Турком…

Я вздохнула и даже зажмурилась, придя в настоящий ужас от такой перспективы.

— Зачем же меня убивать? — проблеяла я робко, глядя на Родионова с мольбой, точно это от него зависело, жить мне или умереть.

— Затем, что ты свидетель.

— Да я даже не видела убийцу… — возразила я. — Тень в окне. По-моему, ты преувеличиваешь…

— Ничего я не преувеличиваю. Колесников, по обыкновению, темнит и недоговаривает, а все очень просто. Господин Мороз, хорошо известный в нашем городе бизнесмен (слово «бизнесмен» Родионов умудрился произнести так, что оно звучало как ругательство), решил прибрать к рукам торговлю наркотой. То, что через нас идет транзитом героин из Средней Азии в Москву и далее, знают даже дети. Крупные сделки, сумасшедшие деньги, у Мороза поди чесотка в руках. Кавказцы прибывают с крупной партией, и Мороз решает ее присвоить, поручая это дело Турку. Чем они задурили кавказцев, судить не берусь, но те приехали на встречу, ничего не подозревая, и оказались в скотомогильнике. Вроде бы все просто, да вот беда: какой-то наркоман случайно засек момент встречи. От крутого братца он кое-каких сведений нахватался и сразу понял: дело нечисто, не с теми людьми встречаются друзья-кавказцы. Он по наивности решил извлечь выгоду из этого события, и вскоре у него появился Синий пиджак.

— То же самое и Колесников говорил, — кивнула я.

— Колесников, — скривился Александр Сергеевич. — Зюзя Пиджаку дверь открыл и даже ему обрадовался, так?

— Конечно, я же рассказывала…

— Выходит, пришел к нему человек, которого он давно знал. А кого он мог давно знать? К примеру, одного из дружков своего крутого братца. А братец у нас из команды Шмеля — основного конкурента господина Мороза.

— Ну и что? — Мне его рассуждения вслух порядком надоели, потому что я мало что понимала.