Татьяна Полякова - Интим не предлагать

— Зачем мне твой Колесников, и так ясно. Вы тут все одна команда… Чистая мафия. Вот уж район… — Вздохнув еще раз напоследок, Александр Сергеевич покинул мою квартиру, а я загрустила, потому что совершенно не знала, что теперь делать, то есть не в данный момент, конечно, в данный момент разумнее всего лечь спать, раз я ночь напролет таскалась по улице и занимала себя длительными разговорами. Упырь в безопасности, и слава богу, но главной проблемы это не решает. Главная проблема — убийца, который бродит на свободе и, между прочим, намеревается от меня избавиться. Колесникова больше занимает транзит наркотиков, чем смерть Зюзи, а Родионов ничего не знает ни про господ кавказцев, ни про Колю Турка, и сможет ли он выйти на убийцу, это еще вопрос. Конечно, если бы Колесников все ему рассказал… но почему-то я в этом сомневалась. Просидев часа два на кухне, я, так ничего и не решив, отправилась спать.

Утром на работу я отправилась позднее обычного и возле гастронома увидела «Москвич» Петровича — он сворачивал в переулок. Петрович тоже меня заметил, притормозил, открыл окно и спросил:

— Ты чего хмурая какая?

— Так… не спалось, голова болит.

— С Колесниковым поговорила?

— Ага.

— С толком?

— Вроде бы…

— Ну и слава богу…

— Родионов страшно разозлился, что мы Упыря спрятали, говорит, он важный свидетель.

— А пусть докажет, что спрятали, — фыркнул бывший участковый, а я вздохнула:

— Он говорит, что мы мафия… Петрович даже в лице переменился.

— Ну, Сашка… да я ему уши надеру, мерзавцу…

— Опоздал ты годков на пятнадцать, — напомнила я, и мы оба загрустили.

— Сказал и сказал, — подумав, заявил Петрович. — Поступать надо по совести, мальчишка напуган, в милиции его никакие силы небесные говорить не заставят, а в деревне он в безопасности. Только вот что, Дарья, сестра у меня святая, но Упыря и святой долго не выдержит, так что поторопиться надо…

— Чего? — не поняла я.

— Чего-чего, убийцу надо поскорее найти, вот чего.

— Я, что ль, его искать буду?

— А мужики-то что говорят? — почесав за ухом, спросил он.

— Колесников велел помалкивать о том, что я знаю, а Родионов злится.

— Ясно, всю жизнь одно и то же, — разволновался Петрович. — Друг дружку подсиживают, вместо того чтобы… — Тут он, должно быть, спохватился, что такими словами наносит вред безупречной репутации органов, и прикусил язык. А я насторожилась и задала вопрос, который мучил меня всю ночь:

— Думаешь, стоит все рассказать Родионову? — Вопрос поверг Петровича в раздумье.

— Да леший их знает, — ответил он в сердцах. — Сунешься с языком, а у них там секретная операция… с другой стороны…

Что там с другой стороны, я так и не узнала: появился огромный джип и, решив, что «Москвич» ему сильно мешает, начал истошно сигналить. Петрович проехал вперед, освобождая дорогу, но для джипа это оказалось недостаточным, и сигнал взвился в поднебесье на самой высокой ноте, Петрович громко выругался и свернул в родной двор, а я, махнув рукой на прощание, пошла в школу.

Работа в тот день не клеилась, я думала о Родионове, Колесникове и той каше, которая неожиданно заварилась из-за моего вполне невинного желания вернуть фотографию Сенькиной любимой девушки. Ближе к обеду я решила, что если на работе от меня нет никакого толку, то и сидеть в школе нечего, и собралась навестить Андрюху Коломейцева, который пострадал, спасая меня, и в настоящий момент находился в больнице. Купив на близлежащем рынке дыню и гроздь винограда, я прибыла в больницу и вскоре смогла лицезреть Андрюху, который с грустным видом разглядывал потолок в компании веселого старичка с ногой на вытяжке и хмурого дядьки, его увечье для меня осталось тайной, так как из-под одеяла торчал лишь его нос да зло посверкивали глаза.

— Дверь закрывайте, сквозняк, — поприветствовал он меня, а Андрюха, потеряв интерес к потолку, разулыбался так, точно выиграл ценный приз.

— Привет, — сказала я, устраиваясь на стуле по соседству с его кроватью и зачем-то поправляя одеяло.

— Привет.

— Как здоровье?

— Нормально. Только скучно очень. «Ниву» нашли?

— Нашли, — вздохнула я. — Правда, толку от этого немного, у законного хозяина ее угнали.

— Понятно. — Андрюха нахмурился и вдруг заявил:

— Дарья, тебе уехать надо. Ненадолго. Видишь, что творится? Эти гады ни перед чем не остановятся, а я в больнице минимум три недели проваляюсь.

— Я с понедельника в отпуске, — не желая травмировать больного, сообщила я.