Татьяна Полякова - Любовь очень зла

Я скомкала платье, зачем-то прижала его к груди, а потом бросилась в гостиную. Она по-прежнему была пуста, я с облегчением вздохнула, прошла к камину. Огонь потух, из углей торчал клочок бумаги, я потянула за него и обнаружила обгоревшую фотографию, ту самую, что мне показывал Виктор.

Крови на мраморе и возле камина не было. Виктор навел в гостиной образцовый порядок, чего за ним никогда не водилось.

Тщательно вытер стол, ни рюмок, ни чашек, ни бутылки, даже замыл ковер в том месте, где он разлил коньяк. Не знаю, почему меня это так напугало.

Я перевела взгляд на платье, которое все еще держала в руках.

Откуда на нем взялась кровь? Может я порезала руки и не заметила этого? Чепуха. На всякий случай я осмотрела свои руки, разумеется никаких кровавых ран. Значит я испачкалась, когда подошла к Виктору? Тоже глупость. Да, я видела кровь на камине, должно быть он ударился довольно сильно, да вот только испачкаться я никак не могла, а чтобы так извозить платье нескольких капель крови явно недостаточно. Беспокойство все нарастало, по неведомой причине мне хотелось бежать из гостиной, сломя голову.

Тут я обратила внимание на штору, закрывающую дверь на балкон, она слабо колыхалась, точно дверь закрыта неплотно. Я подошла и увидела, что дверь в самом деле не заперта, потянулась к ручке, с намерением запереть ее, но вдруг, повинуясь безотчетному порыву, распахнула дверь настежь. Балкон был ярко освещен горевшим здесь фонарем, разумеется я никого не обнаружила. Почему я решила подойти к перилам? Мне совершенно нечего делать на балконе, к тому же было очень холодно и все же я подошла, а потом посмотрела вниз.

На мраморных плитах между цветочными горшками лежал Виктор, нелепо подвернув ноги. Лоб его был залит кровью, глаза смотрели не мигая, рот открыт и отсюда мне казалось, что муж улыбается.

Я попятилась, хотела закричать, но крика не получилось, лишь слабое шипение. Я налетела на дверь, беспомощно огляделась, а потом бросилась вниз. Руки Виктора были безжизненными и холодными, как лед.

— Виктор, — позвала я, понимая всю бессмысленность этого. Он был мертв. Он зачем-то вышел на балкон, возможно курил, подскользнулся и упал… И тут я вспомнила о своем платье.

Господи, оно же все в крови… Если его кто-нибудь увидит…

Что же получается, мы поссорились с мужем, я его толкнула и он… Я действительно его толкнула, только упал он вовсе не с балкона, он ударился затылком о камин и когда я уходила умирать не собирался. Боже мой, боже мой…

Я вскочила и побежала в дом, схватила шубу, поднялась в гостиную, платье валялось рядом с креслом, руки у меня так дрожали, что потребовалось несколько минут на то, чтобы свернуть его и затолкать в пакет.

Не помню как я оказалась на улице, бросилась к калитке, но в последний момент передумала и повернула к гаражу, позади дома была еще калитка, выходящая в переулок.

Фонарь там не горел, чему я в настоящий момент порадовалась. Я торопливо зашагала в сторону реки и тут увидела милицейскую машину, она как раз сворачивала в переулок. Не помня себя, я шарахнулась в сторону, надеясь укрыться в тени соседнего дома, споткнулась и повалилась в кусты, вскрикнув от боли.

Машина остановилась в нескольких метрах от меня, из кабины никто не появлялся, сине-красные блики придавали стене напротив какой-то фантастический вид, а я лежала зажмурившись, боясь, что потеряю сознание. «Что им здесь надо?» — с отчаянием подумала я и тут вспомнила о платье. Если меня заметят, как я объясню, что делаю в кустах с окровавленным платьем в пакете, в то время когда мой муж лежит под балконом собственного дома с пробитой головой?

Стараясь не шуметь, я на четвереньках пятилась к стене, моля Бога, чтобы меня не увидели и вскоре достигла каменной ограды.

Рядом с ней стояли два мусорных контейнера, не раздумывая, я забросила пакет в один из них и согнувшись побежала вдоль стены, через минуту оказавшись во дворе какого-то дома.

В окне возле двери первого подъезда горел свет, я испуганно попятилась. Не помня себя от страха, бросилась через двор и вскоре стояла на проспекте, здесь горели фонари, но было также безлюдно. Я укрылась под козырьком какого-то здания, прячась за колонной от ветра, вспомнила о сотовом в кармане шубы и торопливо набрала номер Сергея.

— Да, — ответил он сонно после четвертого гудка.

— Сережа, ради Бога, — закричала я испуганно, а потом заговорила тише, изо всех сил пытаясь успокоиться.