Татьяна Полякова - Моя любимая стерва

— Я забыла сказать тебе кое-что очень важное, — затараторила я, чувствуя неловкость, потому что с опозданием сообразила: моего возвращения не ждали. — Скажи, у твоего друга, который погиб, был шрам на лбу?

— А, — изрек он невесело. — Я думал, ты пришла сказать, что любишь меня.

— Нашел время для шуток, — разозлилась я, мысленно вздохнув с облегчением, и повторила настойчивее:

— Был или нет?

— Был, конечно. И это не шутки, я имею в виду твое отношение ко мне.

— Не мешай и слушай. Когда его расстреляли в упор, ты видел его мертвым, то есть подходил к нему?

— Я был в машине, а потом смылся, потому что, если в тебя в упор стреляют из автомата, невозможно остаться в живых.

— Разумеется, — обрадовалась я и торжественно произнесла:

— Так вот, твой друг жив. Он прятался в заброшенном доме у озера, и это он стрелял в Гришу. Думаю, и Славика убил он, потому что кое-что вспомнила: когда я рассказала Славику о встрече с маньяком в брошенном доме, его очень заинтересовал шрам, он задумался, а потом сказал: «Не может быть», вроде отмахнулся от мысли показавшейся ему нелепой. А мысль была верной. Твой друг жив.

— Конечно, — кивнул Сережа, я остолбенела на несколько секунд, а потом нахмурилась:

— Что значит «конечно», ты что, знал об этом?

— Догадывался. Я ведь тебе рассказывал: о том, где спрятаны деньги, знали только он и я. И деньги эти исчезли. Все очень просто, как видишь. Славка с Гришей были неосторожны, наблюдая за виллой, потому что мой дружок тоже за ней наблюдал, это уж наверняка, а его фотография фигурировала в моем деле, и Славик, будучи моим адвокатом, ее видел, а Гришка был с ним знаком. Но ты все равно молодец. — Он легонько притянул меня к себе и поцеловал в нос.

— Постой, — начала я злиться. — Но если деньги у него, кой черт он здесь болтается? Ведь все считают его мертвым, значит, взяв деньги и не выполнив заказ, он ничем не рискует?

Сережа хохотнул и сказал:

— Видишь ли, мне это дело не нравилось с самого начала. Поэтому я подменил деньги. Вот только здорово дал маху и не обыскал его машину, поэтому и вляпался. А Костя получил кучу старых газет.

— Поэтому он здесь?

— Конечно. Поквитаться со мной, вернуть деньги… еще он надеется укокошить Жженого, чтобы получить вторую половину. И это, вполне возможно, ему удастся. У Жженого сейчас проблемы с охраной, ему надо выметаться отсюда, ведь за ним два убийства, а свидетель, точнее, свидетельница гуляет на свободе.

— О господи, — прошептала я, мгновенно бледнея.

— Теперь уж ему точно придется умереть, — пожал плечами Сережа, а я поежилась и на всякий случай прижалась к нему потеснее.

— Куда мы идем? — спросила я, точно опомнившись.

— Тут есть одна пещера с хорошим обзором. Мне она очень понравилась, надеюсь, не только мне…

— Что-то я не пойму. — Вот тут меня озарило. — Слушай, но, если в твоего Костю стреляли, а он между тем остался жив, значит, у него были сообщники, ведь кто-то помог ему разыграть спектакль.

— Само собой. Я даже догадываюсь, кто они, эти самые помощники, и, честно скажу, это мне больше всего и не нравится… — Он вдруг улыбнулся и добавил:

— Было бы лучше, если бы ты уехала, но все равно я рад, что ты вернулась.

— Далеко еще идти? — вздохнула я.

— Я тебя люблю, — сказал он.

— Я тебя тоже. Почему ты думаешь… — Я не успела договорить, Сережа засмеялся и спросил:

— Ты поняла, что сказала? — А я густо покраснела.

— Послушай, — начала я торопливо, — я замужем. Он очень хороший человек. Правда хороший… А девяносто девять женщин из ста дружно скажут, что я чокнутая, вздумай я с ним развестись…

— Само собой, зато одна из ста тебя поймет…

Мы устроились на каменистом выступе прямо над виллой, Сережа наблюдал за ней, а я, признаться, задремала. Ночь была слишком бурной, и моим нервам требовалась передышка. Солнце начало припекать по-настоящему, но камни еще не нагрелись, и полулежать, привалившись к ним спиной, было довольно приятно. После того, как я сбежала от мужа, мне оставалось только ждать окончания всей этой истории под защитой Сережи. Он считал, что, пока Крутилин жив, мне грозит серьезная опасность: как-никак я свидетель двойного убийства, а у свидетелей всегда проблемы с долголетием.

В том, что Жженый скоро скончается, Сережа был абсолютно уверен и просил немного потерпеть неудобства.

Особых неудобств я не ощущала, хотя благоразумно помалкивала, не стоит приучать мужчин к мысли, что рядом с ними существо покладистое, готовое терпеть различные лишения, лишь бы следовать за любимым. Не стоит, потому что себе дороже.