Татьяна Полякова - Овечка в волчьей шкуре

— Ты ведь не станешь стрелять в свою мамочку? — спросила она и даже улыбнулась, а я подумала: «Я действительно сошла с ума, по-настоящему такого не бывает». — Доченька, дорогая, мы поможем тебе, ты ляжешь в хорошую больницу, ты выздоровеешь…

— Где Андрей? — спросила я в отчаянии.

— Ты убила его. Ты всех их убила. Ты больна, тебе надо в больницу. Доверься мне, и все будет хорошо. — Она смотрела мне в глаза и шаг за шагом приближалась, и тот, что был с ней, тоже. Я отступила, щелкнула предохранителем. Что-то стекало с подбородка, я провела по лицу ладонью и обнаружила кровь на пальцах, распахнула дверь, подхватила сумку и вышла, на одно мгновение увидев свое отражение в зеркале: бледное лицо, залитое кровью, рысьи глаза, безумное, почти нечеловеческое лицо. Я захлопнула дверь и бросилась вниз по ступенькам, ожидая, что они кинутся следом или закричат, но было тихо, только мои торопливые шаги, и ничего больше.

Я открыла подъездную дверь и оказалась в узком пространстве между первой и второй дверью и только тогда подумала: «Мне нельзя на улицу». Рядом ещё одна дверь, должно быть, в подвал, я дернула за ручку, и дверь открылась, я торопливо спустилась вниз. Солнечный свет сюда не доходил, а где включатель, я не знала, да он был мне и не нужен сейчас, темнота казалась спасительной.

Я продвигалась вперед очень осторожно и прислушивалась. Вот подъехала машина, шаги на лестнице, чьи-то голоса, ребенок плачет. Слева пробивался свет, там окошко, забранное решеткой, вокруг множество дверей, номера квартир написаны мелом. Обыкновенный подвал с клетушками… Они в основном заперты, навесные замки, это мне не подходит… дверь с личиной, открыть её плевое дело… Я вошла в темный чуланчик, аккуратно закрыла дверь, заблокировала её ржавой лопатой. Сюда могут явиться хозяева, хотя в такое время года делать здесь особенно нечего — заготовки на зиму давно подъели, а клетушки эти в основном для них и существуют.

Помещение было маленьким, яма для картошки, большой ящик, в котором хранили морковь, полки вдоль стены, сейчас пустые. Я устроилась на нижней и стала ждать. Где-то за перегородкой шуршали мыши, затем к их возне прибавился ещё звук, а сердце мое тревожно забилось. Кто-то, не один, двое, нет, трое двигались по узкому коридору. Двигались почти бесшумно, мысленно я видела их напряженные лица, их вытянутые вперед руки… Сквозь щели двери на мгновение мелькнул луч фонарика, а я усмехнулась: ребята неосторожны, а может, чересчур самонадеянны?

На осмотр подвала они потратили минут пятнадцать, я слышала их удаляющиеся шаги, хлопнула дверь. Тишина. Где-то рядом должна быть их машина, а может, и две. Дом будут держать под наблюдением. Даже если они уверены, что я сбежала, все-таки рисковать не станут. Если «родители» остались в квартире, они скорее всего не ждут моего возвращения. Почему бы не навестить их и наконец кое-что не узнать?

Я поднялась с полки, на которой сидела, сунула сумку в угол, завалив её старыми мешками, сняла пистолет с предохранителя и очень осторожно открыла дверь. Длинный коридор тонул в темноте, я преодолела его минуты за две и вскоре поднималась по лестнице. Мелькнула мысль: они могли запереть дверь, но дверь в подвал оказалась открыта, я постояла в небольшом пространстве между дверью в подъезд и дверью на улицу, детский голосок что-то напевал совсем рядом. Я распахнула дверь в подъезд, поднялась на три ступеньки и оказалась перед лифтом, вошла и нажала кнопку девятого этажа. На площадке было пусто. Тишина такая, точно весь дом вдруг вымер. Я спустилась по лестнице на третий этаж. Несколько минут стояла, прислушиваясь, потом спустилась ещё на один пролет. Дверь в квартиру «родителей» была закрыта неплотно, будто кто-то нарочно приглашал меня войти, а внутренний голос отчаянно взвыл: «Опасность», но я распахнула дверь и вошла. Запах… Такой знакомый запах, вызывающий тошноту и головокружение. Я сделала несколько шагов, прежде чем увидела кровь на стене, кто-то цеплялся за стену окровавленными пальцами. Я свернула в комнату. Та, что называла себя моей матерью, лежала возле самого порога. Ковер, пол, стена, одежда на женщине — все было залито кровью. Трудно поверить, что столько крови могло содержать её сухопарое тело. Мужчину я нашла в кухне, он пытался открыть окно…

Я быстро проверила квартиру, заперла дверь и вернулась к трупам. Было странно ощущать в себе равнодушие при виде изувеченных тел. Ни страха, ни отвращения, только досада, что я опоздала. ТЕ меня опередили.