Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Материальное подтверждение вашей вражды с мужем, — кивнул дядя Жора. — Дальше больше. Теперь и господин Бойко появился. Все стало очень серьезно, к тому же господин Бойко решил, что ты хочешь избавиться от Сергея, так?

— Так, — тяжко вздохнула я, — и я вряд ли смогу его разубедить. Он вроде вас, недоверчивый.

— Вот-вот. И если сейчас твой муж и ты вдруг скончаетесь в результате несчастного случая и прочих малоприятных вещей, это вполне могут списать на вашу вражду: ты разделалась с мужем, а он с тобой. Человек, придумавший все это, явно не без юмора.

— Знать бы, что это за гад такой, — пробормотала я.

— Узнаем, — пообещал дядя Жора. — Что-нибудь подозрительное заметила? Может, кто-то здесь вертелся, соседей расспрашивал?

— За мной везде «Опель» таскался. У парня, что за рулем сидел, на руке татуировка «Гена», зовут его Кубарев Геннадий Александрович, и адрес есть. Только в милиции мне сказали, что его связь с моим мужем доказать надо, а когда Марья про этого Гену рассказала Сергею, он куда-то исчез. Гена, я имею в виду.

— Не исчез, пересел на «Хонду», — сообщил дядя Жора.

Я взглянула на него с тихой грустью.

— А откуда вы… — но продолжать свою мысль не стала, зато вспомнила о другой подозрительной машине. — Еще «Чероки» был, он мне сразу не понравился. Я номер запомнила.

Лицо дяди Жоры стало слегка недовольным, от номера, записанного на листе бумаги, он отмахнулся.

— Это Витин «Чероки», — сухо сказал он.

— Так Витя за мной следил? — спросила я.

Хотелось, чтобы это прозвучало грозно, но вышло так себе. Ответить дядя Жора не успел, потому что в гостиной дурным голосом заорала Марья. Я вскочила и бросилась туда, потому что она звала меня. Марья с вытаращенными глазами тыкала пальцем в телевизор, орать она перестала и теперь шептала посиневшими губами:

— Явился за нашими грешными душами…

Поначалу я подумала, что Марья имеет в виду Витю, мне он тоже казался подозрительным, и насчет душ она права, может, и впрямь душегуб. Но Витя сидел в соседнем кресле и пытался вжаться в спинку с перепугу. На Марью он смотрел так, точно всерьез опасался: набросится и загрызет. Опять же, тыкала пальцем она все-таки не в Витю, а в экран телевизора, следовательно, угроза исходила оттуда.

Я перевела взгляд на экран и в первое мгновение растерялась, не в силах понять, чего это Марью так разбирает. На экране была фотография мужчины, а женский голос просит всех, кому что-либо известно об этом человеке, срочно сообщить по телефону… Что-то в нем показалось мне знакомым, не в телефоне, в лице на фотографии.

— Это нам за грехи наши, — заревела Марья. — То есть мне… нашли дядьку-то…

Я схватила ее за руку и, не обращая внимания на заинтересованные взгляды мужчин, поволокла ее в ванную, включила воду, чтобы ненароком не подслушали, и укоризненно сказала:

— Что ты орешь?

— Как же мне не орать, если не сегодня-завтра в тюрьму, — обиделась Марья.

— Будешь орать, еще быстрее там окажешься.

— Сима, надо сдаваться. Чистосердечное признание… того… засчитывается, человеку послабление дается. И господь учит не лукавить, а всю правду…

— Всю правду надо было сразу говорить. А теперь… с чего ты взяла, что нас арестуют? Нашли дядьку, и что? С какой стати непременно на нас будут думать?

— А на кого? — шмыгнула носом Марья.

— Ну… не знаю. Давай подождем впадать в панику. Дядька — киллер, тебе это не хуже меня известно. Подумай, сколько у него врагов.

— Так-то оно, конечно, так, — вздохнула Марья, — но все равно боязно.

— Бойся, только не ори. Иначе в самом деле в тюрьме окажемся.

— Надо Олега предупредить, — встрепенулась она.

— Ага, и напугать его до смерти. У него и так с головой проблемы.

— Тогда я просто не знаю, что делать, — пожаловалась Марья.

— А это точно наш дядька? — нахмурилась я. — Вроде и не похож.

— Похож, еще как. Ты его не разглядела, а я-то когда под ним лежала… Рядом фонарь и какой-то тип, с которым ты разговариваешь, а у меня мурашки по всей спине… Короче, я его очень хорошо разглядела и могу с уверенностью сказать — он. Сима, я сегодня с тобой лягу, всю-то ноченьку мне не спать, вдруг явится по мою душу… У тебя мел есть?

— Зачем тебе мел?

— Круг начертить, чтоб за него не сунулся. Он по кругу будет бегать, а к нам не пробьется. И еще кресты везде поставим и молиться будем.

— Я буду спать, а ты так и быть, молись. Мел есть в швейной машинке, раньше точно там лежал. Кресты начертим, только, ради бога, не ори и о дядьке помалкивай. Папины друзья обещали помочь, но если они про дядьку узнают, сразу сдадут нас ментам. Поняла?