Татьяна Полякова - Список донжуанов

Мы выехали на проспект, Марья все это время пялилась в заднее стекло, слегка нервируя водителя.

— «Хвоста» вроде нет, — сказала она. — Сегодня под окнами опять какой-то хмырь вертелся.

— Мы репетируем, — улыбнулась я водителю, заметив, что его беспокойство начало возрастать. — Остановите вот здесь, — в отместку попросила я, хотя до моего бывшего дома было еще далековато. Водитель с облегчением простился с нами. Марья недовольно спросила:

— Чего ты?

— Конспирацию надо соблюдать, — буркнула я, с опозданием сообразив, что, наказывая Марью, я автоматически доставляю неудобства себе. — Потопали.

Марья раскрыла зонт, и мы, поплотнее прижавшись друг к другу, зашагали по тротуару.

Мое бывшее жилище показалось из-за пелены дождя, когда мы переходили на противоположную сторону, игнорируя пешеходный переход метрах в шестидесяти дальше по улице. Впрочем, переход этот я и раньше неоднократно игнорировала, и вышло все как в известной присказке «как веревочка ни вейся…». Мы вступили на проезжую часть, я выглянула из-под зонта. Могу поклясться, что проклятущих «Жигулей» поблизости не было. До ближайшей машины сотня метров, так что подвоха от судьбы я совсем не ждала, а надо бы.

Словом, не успели мы достигнуть разделительной полосы, как, откуда ни возьмись, вылетели «Жигули» с явным намерением раздавить нас. Иначе совершенно непонятно, чего б водителю вести себя подобным образом. Заметив машину слишком поздно, мы замерли, а я так еще и зажмурилась, Марья заорала, меня качнуло в сторону, и машина промчалась мимо, чудом не задев нас. Заскрипели тормоза, и я еще не успела прийти в себя, как начался форменный кошмар: метрах в пятидесяти от нас «Жигули» вдруг резко развернулись и вновь начали набирать скорость.

— Бежим, — рявкнула я, хватая Марью за руку.

Мы достигли тротуара в два прыжка и влетели в подъезд, который, по счастью, был открыт. Я нервно вздохнула, еще не веря, что избавилась от опасности.

— Он что, сумасшедший? — пролепетала Марья белыми губами. — Глаза зальют…

— Он хотел нас убить, — с трудом сформулировала я мысль, которая уже некоторое время настойчиво требовала выхода.

— Точно, — тут же согласилась Марья. — С первого раза не удалось, так он даже развернулся. Ой, что делается…

— Надо вызвать милицию, — памятуя вчерашний разговор с Олегом, сказала я.

— Давай вызовем, — без особого энтузиазма согласилась Марья.

Отсутствие у нее оптимизма на этот счет было вполне понятно: «Жигули» исчезли, улица пустынна, из-за дождя ни одного прохожего. Может, кто-то из граждан в проезжающих мимо машинах и наблюдал эту сцену, но никто не остановился. Иными словами, свидетелей у нас нет, номер машины, конечно, не запомнили и с уверенностью, кроме того, что «Жигули» белого цвета, ничего утверждать не могли.

— Нам никто не поверит, — вздохнула я.

— Точно, — согласилась Марья.

— Но ведь он действительно собирался нас убить. Изувечить уж точно. Мы не можем просто так оставить это.

— Пойдем в церковь, — твердо сказала Марья. — Свечку Николе Чудотворцу поставим. Идем немедленно, и не возражай.

Я и не думала возражать, потому что так перепугалась, что готова была не одну свечу поставить, а целый десяток. Ближайшая церковь находилась в четырех кварталах отсюда, и пока мы шли туда, я вспомнила, зачем мы вообще покинули в то утро мою квартиру.

— А как же пленки? — спросила я.

— Сначала Никола, — нахмурилась Марья. — Пленки могут еще немного полежать, а без божьего заступничества нам сейчас никак нельзя. У меня просто мороз по коже, как вспомню.

Мороз по коже был и у меня, поэтому я пошла быстрее, торопясь к заступнику.

Марья настояла, чтобы мы дождались конца службы. К тому моменту и дождь прекратился, выглянуло солнышко, и на душе как-то потеплело.

— Надо позвонить Олегу, — заметила Марья. — Он человек грамотный, обязан знать, как следует поступать в подобных случаях.

— Олег посоветует заявить в милицию. Беда в том, что никто нам на слово верить не станет. Еще скажут, что я клевещу на мужа, потому что он мне изменял.

— Это уж точно. Вот когда будет труп, тогда спохватятся, да поздно.

— Какой труп? — забеспокоилась я. — То есть чей?

Марья с грустью вздохнула и отвела взгляд; можете представить, какое это произвело на меня впечатление. Мы вернулись к дому, где жил мой супруг, ныне супостат, и Марья достала ключи. Я уже собиралась ими воспользоваться, но, к счастью, вспомнила об осторожности и для начала решила позвонить.