Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Я ничего не понимаю, — разозлились погоны. — Вызывали нас по какому делу?

— Неудивительно, что не понимаете, — пожала я плечами. — Они же все время перебивают и не дают слова сказать.

Все разом замолчали и уставились на меня, что позволило мне довольно доходчиво обрисовать ситуацию, как я ее видела.

— Так кто в квартире погром учинил? — сдвинув фуражку на затылок, спросили погоны по окончании моей речи.

— Вот это вам и предстоит выяснить, — вздохнула я, очень хорошо понимая, что это ему придется не по вкусу.

— Ага, — кивнул он. — Значит, так, пиши протокол, осмотри тут все и вообще… А этого отправляем.

— Куда? — насторожилась Марья.

— Оформим на пятнадцать суток.

— Вот это правильно, — закивала она, а муж презрительно сплюнул.

— Отправил один такой, смотри, как бы погон не лишиться.

После чего оба стали звонить. Куда звонили погоны, для меня осталось тайной, а муж, вне всякого сомнения, адвокату, потому что очень скоро в моей квартире появился Андрей Петрович Гридин и с места в карьер сурово поинтересовался:

— Что здесь происходит?

Вышло так, что отвечать пришлось мне, и я, конечно, ответила. Андрей Петрович объяснил погонам, что задерживать моего супруга нет никаких оснований.

— Разбирайтесь сами, — заявили те в ответ и уехали, забыв о протоколе, а главное, по какой надобности их вызывали.

Андрей Петрович со словами «успокойся, Сережа» увел мужа, а мы с Марьей остались в разгромленной квартире.

— Надо молиться, — убежденно сказала она, я же внесла встречное предложение:

— Давай наведем порядок. Мне в этой квартире жить, и тебе, судя по всему, тоже.

И мы приступили к уборке. Марья работала сноровисто и весело, громко пела молитвы, время от времени заглядывая в свою тетрадку, правда, чуть позднее выяснилось, что это не молитвы, а псалмы. Сдуру я спросила, в чем разница, и получила путаную лекцию примерно на час. Из нее я вынесла твердое убеждение, что с богом у Марьи довольно сложные отношения, а ее сведения о нем носят весьма отрывочный характер.

Уборка подходила к концу, когда зазвонил телефон. Я сняла трубку, и мужской голос вкрадчиво произнес:

— Симона Вячеславовна, вас беспокоит Яшин Олег Михайлович, адвокат, — добавил он, и я вспомнила, что это тот самый очкарик, в чьем кабинете судьба свела нас с Гридиным-сыном. — Не могли бы мы встретиться по интересующему вас делу?

Я хотела спросить, какое дело он имеет в виду, но вместо этого сказала:

— У меня в квартире погром устроили и…

— Вот-вот, об этом я и хотел поговорить. Если не возражаете, я сейчас приеду.

— Хорошо, — вяло согласилась я, теряясь в догадках.

Олег Михайлович появился в рекордно короткие сроки. Я еще не успела растолковать Марье, кто звонит и по какой нужде, а он уже возник на пороге. С момента нашей предыдущей встречи в нем произошли разительные перемены: никакого намека на сонную одурь. Олег Михайлович был энергичен до беспокойства, в очах пожар, грудь выпячивал и старался казаться выше ростом. Впрочем, коротышкой он не был.

— Я готов взяться за ваше дело, — сразу же сообщил он. — Вы правы, с мужем надо разводиться немедленно. Я завтра же соберу все необходимые бумаги. А что с квартирой? — удивился он. Во второй комнате навести порядок еще не успели, именно она и привлекла его внимание.

В третий раз за вечер поведала я свою историю. Олега Михайловича она неожиданно очень воодушевила.

— Милицию вызывали? — спросил он.

— Да, но…

— Отлично. — Он устроился в кресле, глядя на меня с отеческой улыбкой. — Симона Вячеславовна, вы оказались в очень сложном положении. Мой долг помочь вам и оградить… В общем, можете на меня рассчитывать. — Тут он вскочил, схватил мою руку и приложился к ней. — А еще я хотел сказать, что вы очень красивая женщина. Я в жизни не видел никого прекраснее, а ваш муж… он мерзавец, такой женщине невозможно изменить. Я бы лично никогда себе этого не позволил. Теперь главное: доверять никому нельзя. Против вас заговор, да-да, не удивляйтесь. Вчера я думал, что вы… фантазируете, а теперь… теперь я всерьез опасаюсь за вашу жизнь.

Послышался грохот, и Марья рухнула в кресло, выронив китайскую вазу.

— Убила бы тебя, — сказала я со вздохом, обращаясь сама не зная к кому. Однако сказанное адвокатом произвело-таки впечатление, я тоже села в кресло и попросила:

— Объясните, в чем дело.

Олег Михайлович устроился на диване и с достоинством начал: