Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Наверное, надо самой идти и писать заявление, — тихо пробормотала я, но Марья услышала.

— На Серегу жаловаться? Так это бесполезно.

— Почему? — не поверила я.

— Менты эти дела страсть как не любят. Я имею в виду семейные ссоры. Скажут: разбирайтесь сами. К ним хоть вовсе не ходи, уж я-то знаю, у меня папка с мамкой раз десять разводились, а дрались-то как отчаянно, страсть, а менты палец о палец не ударили, чтобы хулиганские выходки родителя пресечь. А когда мамка в сердцах папку трехлитровой банкой с огурцами огрела, еще и запугивали: мол, если даст дуба, так непременно посадят. Аспиды, — пожала она плечами со вздохом, а я загрустила. С милицией мне ранее не приходилось сталкиваться, но чудилась в словах Марьи какая-то правда.

— Что же тогда делать? — ахнула я, жалея саму себя прямо-таки до слез.

— Надо бороться, — ответила она с готовностью. — Око за око…

— Что ты мелешь? — обиделась я. — К кровати его, что ли, привязывать?

— Ну, может, и не привязывать, но машину ему, к примеру, разбить можно. Он ее на стоянке возле дома бросает без всякого присмотра.

— И что?

— Берем две здоровые дубины и по стеклам, и по фарам…

— Чокнутая, — покачала я головой.

— Почему? — обиделась она и повторила тише:

— Надо бороться. И в Библии сказано: «Око за око».

— Там еще сказано: «Если тебя ударят по правой щеке…» или что-то в этом роде… — Я досадливо махнула рукой.

— Библия — великая книга, — не унималась Марья, — в ней полно советов на все случаи жизни. Я считаю, «зуб за зуб» очень подходит к нашей ситуации.

— При чем здесь ты? — сатанея, возвысила я голос. — Муж мой, связали тоже меня. Между прочим, ты вела себя не лучшим образом, ключи свистнула…

— Я же покаялась, — обиделась Марья. — Не по-христиански поминать прощенный грех.

— Ладно, — махнула я рукой, — но машина — плохая идея. Мы не должны уподобляться, и вообще… спасибо тебе большое, но у меня много дел.

— Сима… — хлопнула она рыжими ресницами. Так по-дурацки меня еще никто не называл, и я, признаться, опешила. — Мне жить негде. Меня сегодня хозяйка с квартиры выгнала, такая негодяйка оказалась, совсем люди бога не боятся. Можно, я у тебя переночую?

— Но ведь у тебя есть родственники? — неуверенно предположила я. Марья вздохнула. — Или друзья? — Очередной вздох. — Ну, просто знакомые…

— Просто знакомые есть, конечно, но они вряд ли пустят. Вот ты, к примеру, гонишь, хотя я тебе жизнь упасла, если разобраться… — Она еще раз вздохнула, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.

Я загрустила.

Конечно, по большому счету, она права. Если б не Марья, лежала бы я сейчас связанная, но она ведь совершенно ненормальная, ключи свистнула, разве такой поступок нормальным назовешь? Машину разбить предлагает… С другой стороны, если бы она ключи не свистнула, то и в квартиру не вошла бы, а значит…

— Ладно. Оставайся. Но только на одну ночь.

— Хорошо, — с готовностью кивнула она. — А у тебя машина есть?

— Есть.

— Тогда, может, вещи мои перевезем? Хозяйка очень ругается, я еще на той неделе обещала.

— А за что она тебя выгнала?

— Я кран закрыть забыла.

— Ну и что?

— Дело-то в пятницу было, вечером. Я к знакомым на дачу уехала, и соседи подо мной тоже. А я на пятом этаже. Короче, пролило до первого. Но это ведь не повод, правда?

— С кранами надо быть внимательней, — пробормотала я, радуясь, что сегодня не пятница. — Завтракать будешь? — спросила я Марью.

— Конечно. Я бы заодно и пообедала.

Мы сели завтракать, Марья помалкивала, а я размышляла: что же делать? И ничего разумнее не придумала, кроме как идти в милицию. Марья вызвалась сопровождать меня.

Через час мы вошли в здание райотдела. Граждане сновали по коридорам, за стойкой сидел истомленный дежурный и недобро смотрел на мир.

— К кому мне можно обратиться? — робко спросила я. Я всегда робела при виде милиции, хотя и непонятно, с какой стати.

— Ко мне, — ответил мужчина, в глазах его появился интерес.

— Я развожусь с мужем, а он мне угрожает.

— А чего разводитесь-то? — спросил дежурный.

— Просто развожусь, — нахмурилась я.

— Интересно. «Просто развожусь», — передразнил он. — Причина должна быть веская. Это вам не игрушки: хочу — живу, хочу — развожусь.

— Что это вы мне мораль читаете? — возмутилась я. — Есть у меня причина.

— А если есть, то разведут. Всю жизнь у них мужики виноваты.

— Какой-то сумасшедший, — пробормотала я, схватила Марью за руку и потянула ее к выходу. Никакие силы небесные не заставили бы меня повторить эту попытку.