Татьяна Полякова: Все в шоколаде

– Твоя работа? – хмыкнула я.

– Моя. Ты же знаешь, у нас не забалуешь, сказано – сделано. По-другому нельзя.

– Любишь ты ножички.

– Хорошая штука. Главное, удобная.

– А как ты из “Пирамиды” выбрался?

– Очень просто, через окно в туалете. Если честно, я сомневалась, так ли уж просто, но оставила эти мысли на потом.

– Что дальше?

– Хозяин клацал зубами и требовал, чтобы я нашел кассеты. Вечером они встречались с Губаревым, тот тоже бился в истерике, потому что грозило накрыться выгодное дельце.

– Из-за встречи с Губаревым вы отправились в город, минуя пост ГИБДД?

– Конечно, приходилось соблюдать осторожность. Разговор у них, видно, не задался… Хозяин, злой как черт, надумал заглянуть домой, хотя до этого собирался ночевать на даче. Приезжаем домой, а там сынок, скажем так, нетрезвый. Папа начинает гневаться, а сынок ему в ответ… Все-таки Алка была жуткой стервой. Кассеты она отдала на хранение Игорю, представляешь? Сказала, что там все отцы народа без штанов и на ней верхом. Парень проявил любопытство и увидел то, что мы пытались скрыть. Вот это все он папе и выдал не зная, что у папы появилась скверная привычка. Папа врезал ему, парень упал и ударился о камин. Что тут началось… Я-то считал, нам повезло, что все так вышло, пока хозяин рыдал, я обшарил комнату парня и нашел кассеты. Уговорил хозяина вернуться на дачу, а утром… Дальше ты знаешь.

– Волков сказал, кто-то оставил визитку Деда в доме Нефедова. Твоя работа?

– Визитка была, только не Деда, а этой девчонки, Мальвины. Умные детки шлепают их на компьютере. Хозяин на всякий случай решил проверить, не было ли в доме гостей, раз обнаружилась визитка. А когда мы узнали, что ты ей тоже интересуешься.., выбора не было.

– Вот этого господина кто приказал убрать? – кивнув на Лукьянова, спросила я.

– Хозяин, конечно, – пожал плечами Сергей. – Говорю, он до смерти перепугался. Три убийства, а убийство всегда плохо пахнет. От тюрьмы его мог отмотать лишь Дед, и хозяин воспылал к нему былой любовью, а чтобы любовь не подпортили, следовало избавиться от тех, кто мог что-то разнюхать. Бомба – штука хорошая, тем более что под гостиницей штаб-квартира, но в твоем случае это не годилось. Дед ведь не дурак. И тогда Марк предложил обстряпать все так, будто девок убила ты, в этом случае Деду ничего не останется, как санкционировать твою кончину, чтобы не выносить грязь из избы.

– Марк? – переспросила я.

– Конечно. Хозяин предложил ему такие бабки, что у него отказаться ума не хватило.

– Неужто он всерьез верил, что останется жив? – удивилась я.

– Видно, думал, что умнее нас. Но думал зря. Большое количество смертей всегда настораживает, и я решил, что смерть Марка должна выглядеть чистой бытовухой. И вдруг такой облом: этот уродец, ко всему прочему, оказался педиком. Узнал я об этом слишком поздно, когда переиграть возможности уже не было. Хозяин раздавал деньги налево-направо, и мы нашли девчонку, Мальвину, а потом ты привела нас сюда. Вот и все. Снимай наручники, и я поеду к себе домой, выпью и завалюсь спать. Пусть наши хозяева решают, как им жить дальше.

– Сюда тебя послал Нефедов?

– Конечно. Велел прикончить всех, кто здесь есть. На всякий случай. Кстати, если ты не в курсе: сегодня Губарев попал в аварию, скончался на месте, так что можешь не сомневаться: наши хозяева договорятся. Снимай наручники.

– Парень знает что говорит, – усмехнулся Лукьянов.

– Ну, это мы еще посмотрим, – пробормотала я и достала телефон. Время позднее, точнее, раннее… Я надеялась застать Деда дома. И не ошиблась. После пятого гудка он снял трубку и недовольно сказал:

– В чем дело, черт возьми?

– Я сейчас приеду, – заявила я и отключила телефон, чтобы он не вздумал перезванивать. – Подъем, – кивнула я Сергею, – нас ожидает небольшая прогулка.

– Слушай, ты, – зло усмехнулся он, – неужели до тебя еще не дошло? Дед все знает. Понимаешь? И ему ни к чему заморочки с лучшим другом. Все дело в этих голосах, понимаешь? Он проглотит эти убийства и еще пяток других, лишь бы выиграть на выборах.

– Точно-точно, – кивнула я. – Тогда какого черта ты боишься немного прогуляться?

– Дура, – фыркнул он, – я тебе сердце вырву.

– Лучше подумай о своих яйцах, – посоветовала я и стрелой помчалась наверх. Ромкина мать сидела в кресле, зябко кутаясь в платок. Ромка спал, обхватив подушку, и выглядел очень юным и беззащитным.

– Что теперь будет? – тихо спросила Ольга Николаевна.