Татьяна Полякова - Жестокий мир мужчин

Однако в его уме я сильно сомневалась. В конце концов, у него нет причин особенно опасаться меня. Дважды в день он оставлял поднос на пороге, и все сходило благополучно… Но если он все-таки вызовет подкрепление, у меня, по крайней мере, появится шанс узнать, кто присудил меня к одиночному заключению…

Вдруг дверь открылась. Очень тихо. Кто-то осторожно вошел и начал приближаться ко мне, а я мысленно подобралась, прекрасно понимая, что второго шанса не будет, и я обязана использовать этот.

Парень оказался совсем рядом, склонился ко мне, вытянув руку и почти касаясь моего плеча. Я перевернулась на спину и ударила его ногой в пах. Он упал, скорее от неожиданности, а я вскочила и бросилась к двери, он было тоже собрался, но вместо этого отчаянно взвизгнул. Дверь парень оставил открытой, я торопливо захлопнула ее, к этому моменту мой тюремщик пришел в себя и всем телом обрушился на дверь, но за долю секунды до этого я успела задвинуть засов. Тяжелый, широкий брусок железа надежно защищал от беснующегося парня.

Я привалилась спиной к двери и попробовала отдышаться, прикрыв глаза, но тут же распахнула их пошире. Я все еще находилась в подвале, вверх вела деревянная лестница, там еще одна дверь, и кто знает, возможно, она закрыта. Ключ наверняка у парня, и я в этом случае попала в ловушку.

Дверь была открыта, я толкнула ее и оказалась в полуподвале, узкие окошки, стиральная машина в углу, выложенный голубым кафелем пол… Черт… я на собственной даче, то есть на нашей с Сашкой даче, доставшейся нам по наследству. Три года назад брат ее перестроил, и, как видно, в результате перестройки появился подвал, о котором я знать не знала. Рядом с дверью стоял металлический ящик, маскируя, когда возникала необходимость, вход в эту импровизированную темницу.

— С ума сойти, — покачала я головой и поторопилась прочь отсюда, но вовремя вспомнила, что в таком виде не только в городе, но и на даче появиться не смогу. Платье осталось в подвале в качестве утешительного приза доверчивому парню. — В доме должна быть какая-то одежда, — решила я и поднялась по лестнице на первый этаж.

И тут я услышала шум: к крыльцу подъехала машина. Я вжалась в стену, прислушиваясь и лихорадочно пытаясь решить, что делать. Кто-то поднимался на крыльцо.

Должно быть, один человек. Но для меня и одного слишком много. Тихо, на носках я отступала к двери в комнату и тут вспомнила про камин.

Сам по себе камин меня всегда раздражал: выглядел он как-то нелепо и даже казался уродливым, но теперь я ему порадовалась, потому что к камину полагалась кочерга. Она в самом деле торчала из металлической подставки, я схватила ее и встала сбоку от входа в гостиную.

Человек к этому моменту вошел в дверь, а я сжала кочергу до ломоты в пальцах и приподняла ее над головой.

— Серега! — громко крикнул мужчина, голос я узнала сразу и мысленно усмехнулась. Только бы он решил заглянуть в гостиную…

Я уже чувствовала его совсем рядом… Вдруг он остановился и стал звонить по сотовому.

— Сева, — сказал он и сделал шаг… передо мной возникли спина и затылок. Со всей силы, на которую была способна, я обрушила кочергу на этот самый затылок. — Черт, — промямлил Кирилл и рухнул на ковер лицом вниз.

— Что у тебя там? — донесся Севкин голос из трубки. Севкино вмешательство сейчас было некстати, и я дала отбой.

Потом нашла на веранде моток веревки, связала Кириллу руки, подтянула все еще бесчувственное тело к огромному резному шкафу и обмотала конец веревки вокруг витой ножки. Если Кирилл решит покинуть дачу, придется ему прихватить с собой шкаф.

После этого я поднялась в свою комнату и облачилась в сарафан. С обувью дело обстояло сложнее, но, немного пошарив на веранде, я все-таки обнаружила свои старые босоножки. Обыскала Кирилла и нашла в кармане джинсов ключи от машины.

Кирилл постанывал и приходить в себя не спешил. Это меня беспокоило: вдруг я ударила слишком сильно? В общем, я нашла в аптечке нашатырь и с ним направилась к своему поверженному врагу.

Кирилл дернул головой, поморщился и открыл глаза.

— Привет, — сказала я и даже улыбнулась. Полминуты он смотрел на меня, впрочем, вполне осмысленно и вроде бы осуждающе. — Илья жив? — спросила я.

Он криво усмехнулся и кивнул. Потом внимательно оглядел меня и задал свой вопрос

— Где этот придурок? Сидит в подвале?

— Сидит, — ответила я, а он заявил

— Развяжи…

Это мне необыкновенно понравилось, и я лучисто улыбнулась, он поморщился и пояснил: