Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Веди протокол, Вадим, — сказал Жунид. — Допросим его на месте. Возвращаться в Насипхабль некогда…

Агап Хохлов рассказал многое. Видимо, ему можно было верить. Преступный стаж долговязого почтаря исчислялся слишком небольшим сроком: всего полгода. Вовлек Хохлова в аферы с птицей и другие дела шайки не кто иной, как Алексей Петрович Буеверов, ставший мужем пересидевшей в девках сестры Агапа Ларисы.

Буеверов был старым опытным волком. Сначала Агап вместе с почтой развозил по просьбе шурина разного рода свертки, не зная, каково их содержимое, и якобы «спасая» новоиспеченного родственника от почтовых расходов. Жил Агап не густо, и бесплатные обеды, а иногда и ужины в «Олене», которыми потчевал его Алексей Петрович, пришлись весьма кстати.

Дальше — больше. Однажды Буеверов попросил Агапа отвезти в соседний аул по указанному адресу объемистый тюк. Потом — еще. Поручения стали касаться цыганского табора, с которым кочевал поблизости забубённый гуляка и жуир Феофан третий.

Должность Агапа, обслуживающего несколько станиц и аулов в районе, была как нельзя более удобной для Буеверова, ведущего свои дела на широкую ногу.

Агап приоделся и уже подумывал начинать в Гаевской постройку небольшого домика. Отпала бы необходимость платить за квартиру, да и пора уже было ему в его тридцать три года подумать о собственном хозяйстве.

Словом, Агап Хохлов завяз. По натуре не был он ни отважным, ни «рисковым», как его шурин, и неотступные мыслишки о неизбежной расплате частенько посещали его по ночам. Однако остановить ловко запущенное колесо Агап не умел, да и не решился бы это сделать.

Хохлов чистосердечно рассказал о связях своего шурина. Сам он познакомился с людьми ротмистра Асфара Унарокова и с ним самим совсем недавно, приблизительно месяц назад. Петрович решил, что тихоня Агап засел в его болоте по самые уши и опасаться его больше нечего.

Коротко показания Агапа в записной книжке Шукаева выглядели примерно так:

«Агап Кондратьевич Хохлов. Рождения 1900 года. Почтальон Насипхабльского почтов. отделения. Место жительства — ст. Гаевская.

Сестра Лариса (в девич. — Хохлова).

Ее муж — Алексей Петрович Буеверов. Зав. закусочной «Олень» гаевского станпо. Перекупщик краденого. Возможны и другие махинации, не известные Хохлову.

Ротмистр Асфар Унароков. Черноволос, смугл, лицо маленькое. Усики. Порывист, вспыльчив. Кличка «пахан». Бывший деникинец.

Его сообщники: Газиз Дзыбов. Присутствовал несколько дней назад на пьянке в «Олене» (были: Асфар, Тау, Феофан третий, Буеверов, Хохлов, Зизарахов, Будулаев, Лариса и цыганка Рита). Во время стычки Газиза ранил ножом Буеверов.

Тау — рецидивист. Наст, имя — Рахман Бекбаев.

Мустафа Зизарахов — профессиональный картежник и пьяница. Посвящен не во все дела шайки. Ему не всегда доверяют. Болтлив. Друг Дзыбова.

Феофан третий — цыганский вожак, связанный с шайкой Асфара. В конокрадческ. налетах не участвует. В сбыте лошадей — определенно. Парамон Будулаев — его правая рука.

Рита — таборная певица и танцовщица. Подруга Феофана.

О налете на конеферму «Зари» Хохлову неизвестно. Двуколку Тау продал Буеверову.

Затея с птицами — тоже Буеверов. Варварский способ ловли.

О том, каким путем Унароков собирается уходить из Адыгеи, Агап точно не знает, но слышал обрывок разговора между Буеверовым и Тау. Упоминали Кутский лес.»

Способ кражи птиц, действительно, был варварским. Мимо колхозного пруда со стороны, противоположной той, где стояла птицеферма, в определенный час, когда поверхность пруда белым-бела от множества плавающих гусей и уток, по дороге в тени деревьев проезжала повозка. С нее-то и забрасывались в воду кукурузные зерна с особыми крючками на длинных прочных нитках, привязанных концами к задку телеги. Проглотив такой крючок вместе с зерном, птица уже не могла ни избавиться от него, ни поднять крик и безмолвно плыла за ниткой, вытянув шею.

Со стороны фермы нельзя было ничего заметить. Ниток не видно. Едет повозка. Плавают птицы.

Когда гуси и утки, попавшиеся на крючки, сворачивали в протоку, скрытую от фермы кустами, похититель вытаскивал их на берег и, отъехав немного, свертывал своим жертвам головы. Более надежного и безопасного способа воровства не мог себе представить даже трусоватый Агап Хохлов. В последнее время Алексей Буеверов окончательно подчинил почтаря своей воле и приспособил его к этому занятию. Агап смирился.