Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— В ту среду это было…

Жунид слушал, сдерживая улыбку. Не нужно было даже предупреждения Аюба о том, что старик заработал в округе славу местного Мюнхаузена. Глядя на его хитроватое, добродушное лицо с глубоко запавшими умными глазами, над которыми густо нависли кустистые седые брови, на узловатые, еще сильные руки, которые ни минуты не могли находиться без движений и жестов, он сразу угадал в старике довольно распространенный на Кавказе тип сказителя, чья память буквально набита побасенками и сказками.

Талиб Бичоев, не сообразив, что перед ним — работники угрозыска, решил попотчевать приезжих очередной историей, искусно сплетенной из реальности и вымысла, историей, в которой фигурировали и огромный орел, понесший старика в своих когтях над Черным лесом, и гигантская змея, едва не ужалившая его, и многое другое, а в том числе — следы лошадиных копыт, костер и всадники, интересовавшие гостей.

Талиба не перебивали. Старик целыми днями один-одинешенек сидит на своей бахче. Пусть выговорится.

— Спасибо, отец, — вежливо сказал Жунид, когда он кончил. — Интересную сказку сочинил…

— Это не сказка, а быль, — хотел было обидеться тот, но Шукаев остановил его жестом.

— Мы из милиции, уважаемый, и точно должны знать, что вы действительно видели. Это нужно, чтобы поймать плохих людей, которые убили Трама Лоова и угнали колхозных лошадей… Так что же вы действительно видели? Судя по вашему рассказу, — только следы лошадиных копыт? Верно?

— Верно, — растерянно согласился сторож и покачал головой, — видно, крепко ученый ты человек, хоть и молодой. Сразу правду узнал… Прости меня, старика, за небылицу.

Хотел потешить вас…

— Ничего. Мы сами виноваты, не сказали сразу, по какому делу приехали…

Заскрипела дверь, и в комнату вошел мужчина с длинным плоским лицом и широким лбом, слегка срезанным в верхней части. На голове его была потрепанная меховая шапка, на плечах — старая шинель с отпоротыми петлицами.

— Мафе рахат! [19] Добрый день (адыг.).

— О, яблаг [20] Добро пожаловать (адыг.). , Якуб! Входи, гостем будешь, — поднялся навстречу бригадир.

— Вот, — сказал старик, — Сиюхов тоже видел следы. Пусть расскажет. Сейчас он — объездчик. Тогда — табунщиком был…

— Мы из угрозыска, — сказал Шукаев, обращаясь к Сиюхову. — Хотелось бы услышать от вас подтверждение показаний Талиба Бичоева и заодно уточнить некоторые обстоятельства дела…

Сиюхов замялся:

— Ненадолго я. Друзей повидать. Спешу. Ну да ладно, — махнул он рукой. — Раз нужно, то задержусь. Спрашивайте.

— Вы видели следы коней возле косогора в лесу? — спросил Дараев.

— Да. Примерно неделю назад я погнал табун пастись к холмогорью. В полдень встретил Талиба. Он выезжал из лесу с дровами на подводе. Талиб рассказал мне про следы и поехал к себе на бахчу.

— Вы не интересовались следами?

— Как же. Проехал туда верхом, Следы нашел. Ходил по ним. В лесу, верстах в трех отсюда, есть неглубокий овраг. Там следы начинаются и тянутся вниз по балке. А по том сворачивают к реке и теряются у воды…

Жунид и Вадим переглянулись. Это уже что-то значило. Ни в донесении Ивасьяна, ни в показаниях опрошенных им жителей аула о следах не упоминалось ни единым словом.

Жунид несколько минут торопливо писал, составляя краткий протокол допроса.

— Кому вы еще говорили о виденных вами следах? — спросил он Бичоева, не отрываясь от бумаги.

— Аскеру Чичу.

— Так. Подпишите протокол. И вы, товарищ Сиюхов. Вас обоих мы попросим быть понятыми при осмотре фермы. Придется вам немного застрять здесь.

Бичоев важно кивнул, очевидно, не поняв значения — слова «понятые», но догадываясь, что он должен будет помогать молодому чекисту из города. Перспектива эта ему явно улыбалась.

Сиюхов нахмурился. Кожа на его несуразном скошенном лбу собралась складками, как чулок.

— Приезжали тогда целых три начальника, — недовольно пробурчал он, — потом прокурор, милиция с собаками. Искали, щупали, а ничего не нашли.

— Ничего. Мы еще пощупаем. Авось, и найдем. А вам все-таки придется подождать, хоть и нет желания. Советую подзаправиться пока.

Серьезный тон Жунида подействовал.

— Да нет, я обожду, разве ж я против… — Сиюхов попятился и вышел из домика вместе с Бичоевым.

— Прошу вас предъявить племенные свидетельства на похищенных лошадей и жеребца, — попросил Жунид бригадира.

Аюб достал из шкафа папку с карточками и, вынув из нее несколько сложенных отдельно, протянул Шукаеву.