Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

…В управление Шукаев шел с невеселыми мыслями. В сущности, он мало знал свою жену. Он отлично видел, что она эффектна, что на нее заглядываются мужчины на улицах. В глубине души понимал, что круг ее интересов довольно узок и говорить о чем-нибудь серьезном с нею нельзя. Но ему все время казалось, что он сумеет заинтересовать ее чем-либо, поможет ей стать человеком, нужным людям и интересным, научит ее жить полной, содержательной жизнью. Ведь она неглупа, восприимчива, от природы, у нее есть свой своеобразный вкус, его надо лишь развить.

И вот сегодня он вдруг понял, что все его мечты и планы, касающиеся Зулеты и их совместной жизни, построены на песке. Словно говорят они на разных языках, совершенно не понимая друг друга.

Усилием воли он стряхнул дурное настроение и заставил себя думать о деле.

Куда мог уехать студент? В Хантук? Случаен этот отъезд или его нужно связывать с какими-либо не известными Жуниду обстоятельствами? Второй вопрос пока, пожалуй; повисает в воздухе, а вот на первый он сможет ответить более или менее определенно. Надо позвонить из управления Эдиджеву. Если Хатумов в ауле, то срочно — туда. И пусть тогда Гамар не спускает с него глаз.

…Эксперта Жунид нашел у входа в лабораторию. Панченко попросил его подождать еще пять минут и скрылся за дверью.

Вышел он оттуда необычно возбужденный и, не дав Жуниду сказать ни слова, взволнованно заговорил, поминутно поправляя очки.

— Батенька мой! Дорогуша! Вы сами не знаете, что вы нашли. Правда, повозились мы с вашей игрушкой изрядно. На крышке — ничего, с обратной стороны — нечетко, смазано, но внутри, на целлулоидной пленке, на донышке… вот там-то и есть! Трехдельтовый узор! Тот самый!

И Панченко, схватив руку Шукаева, затряс ее изо всех сил.

— Подождите, Николай Михайлович! — силился Жунид остановить его излияния. — Не пойму я что-то. Какой «тот самый»?

Эксперт сдвинул очки на переносицу.

— Я совсем забыл, что вы не в курсе дела. Так вот: при расследовании ограбления в Афипсе на нескольких вещах, к которым вполне могли прикасаться грабители, я обнаружил такие же папиллярные линии. А у подследственных Чухова и Лялева — ничего похожего!

— Так вы хотите сказать, что Хакас Хатумов или этот таинственный Пако имеет какое-то отношение к афипскому делу?

— Возможно. Вполне возможно. И вы имейте это в виду при дальнейшем расследовании. Собственно, данных, имеющихся у вас, вполне достаточно для предъявления Хатумову обвинения в изнасиловании Сысоевой. Графическая экспертиза установила полную идентичность почерка на фото и в письме.

— Если еще Сысоева его опознает.. — протянул Жунид. — Одно меня беспокоит. Нос у него на фотографии — прямой, глаза… стоп! А кто сказал, что он не может косить на один глаз? Ведь на снимке он изображен в профиль!..

— Верно! — улыбнулся Панченко.

— Спасибо, Николай Михайлович, — заторопился Жунид. — Иду звонить!

— Куда?

— В аул Хантук — Эдиджеву.

— Постойте, — удержал его за руку Панченко. — Я еще не сказал вам, что если Хатумов или тот, другой, окажется причастным к грабежу в Афипсе, то это ломает полностью все доказательства Ивасьяна и Дараева о виновности арестованных ими людей. Так что будьте готовы к бою. Ивасьян не любит, когда ему становятся поперек дороги. Да и Дараев — тоже.

— Главное ведь истина, — просто ответил Жунид. — Остальное — неважно.

…Через полчаса телефонистка соединила его с аулом Хантук. В трубке долго что-то булькало и-трещало.

— Эдиджев у аппарата, — услышал наконец Шукаев голос Тамара на другом конце провода.

— Гамар!.. Вы слышите меня… Не перебивайте, барышня! Гамар Османович!

— Да, слышу, но плохо…

— Хакас Хатумов уехал из города!

— Не разобрал. Повторите..

— Студент исчез из города! Слышите?..

— Да. Он здесь. Дома!..

— Точно?!.

— Да. Приезжайте!..

— Сейчас еду. Держите его под наблюдением. Поручите осодмильцам…

— Уже поручил, Жунид Халидович!

— Молодец, Гамар. Пока все. Я еду.

Не успел Жунид положить трубку, как в комнату вошел Панченко в сопровождении худощавого молодого мужчины в темном плаще и фетровой шляпе.

— Познакомьтесь, — сказал Николай Михайлович. — Это старший следователь областной прокуратуры Охтенко…

— Андрей Фомич, — протянул руку вошедший. У него были острые, внимательные глаза, и Жунид, здороваясь, невольно задержал взгляд на его лице.

— Рад случаю, — сказал он, в свою очередь назвав себя.

— Мне Николай Михайлович рассказал о вас и о вашем открытии, — проговорил Охтенко. — Я — лицо заинтересованное, так как уже принял афипское дело к своему производству. И, признаться, сомневаюсь в ряде моментов, почему и выезжаю на место.