Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Подозрительный тип!

— Давно по ним веревка плачет…

— Дом-то конфискуют, наверно…

— Я давно говорила, что они жулики…

Шукаев выглянул из калитки.

— Расходитесь, граждане! Не мешайте работать! Ничего интересного здесь нет.

Подкатила «неотложка». Приехавший врач осмотрел раненого — ничего серьезного. В мякоть. Амбулаторное лечение. Через неделю заживет.

Пустовойтова и Гумжачева увезли на управленческой крытой полуторке, которую прислал Дышеков.

Обыск в квартире барышника Пустовойтова принес неожиданные результаты. В подполье нашли несколько тюков мануфактуры, обувь и шерсть в мотках. Товары были опознаны продавцами и заведующим магазином из аула Эльбурган, который ограбили полгода назад.

Дышеков удовлетворенно потирал руки и даже, изменив своей обычной сдержанности, чуть ли не облобызал отличившегося Жунида Шукаева.

— Блестяще! — говорил он, похлопывая его по плечу — За одни сутки раскрыто старое преступление, предотвращено новое и выловлены виновники разбоя в вашем Чохраке!. Поздравляю вас!

— Спасибо. Товарищ Дышеков, если позволите… вот я заполнил спецбланк… считаю необходимым вызвать сюда старшего следователя прокуратуры Охтенко, которому поручено следствие по делу.

— Ну что ж, правильно. Давайте отправим телеграмму Только нужно сделать дополнение… — Он, дописал карандашом на бланке: «Задержанные совершили Черкессии несколько грабежей зпт окончании расследования будут этапированы Адыгею тчк работа установлению каналов сбыта лошадей организована».

— Возражений нет?

— Все правильно, Хасан Каспотович, — ответил Жунид, прочитав приписку.

— Ну вот. Да, а где сейчас ваш Зизарахов?

— Ищет скупщиков. Тут у него кое-какие знакомства. Но главное для нас, Хасан Каспотович, показания арестованных…

— Добре. Я уже распорядился. Вам отведена комната на первом этаже. Допрашивайте сколько душе угодно.

…Хапито Гумжачев был абазинцем, и Жунид заранее побеспокоился о переводчике, попросив Дышекова откомандировать в его распоряжение кого-нибудь из сотрудников. Однако на первом же допросе надобность в толмаче отпала сама собой. Хапито отказался от переводчика и изъявил желание говорить по-русски. Делал он это не блестяще, но вполне сносно.

Допрос Жунид начал часов в одиннадцать утра, после того, как они с Вадимом позавтракали. Возле «Золотого фазана» всю улицу запрудили машины и подводы: в Баталпашинске открывался съезд женщин-горянок. Из гостиницы всех выселили, за исключением Вадима и Жунида, очевидно, Дышеков позвонил администрации, чтобы их оставили в покое.

Руку Гумжачев держал на перевязи. Сел на предложенный ему стул.

Шукаев окинул его взглядом. Ночью у Пустовойтова некогда было рассматривать. Итак, вот он — адиюхский конокрад Хапито, угнавший чохракских лошадей! Похититель знаменитого карабаира, которого второй месяц они разыскивают по всему Северному Кавказу!

Длинное, чуть сплюснутое с боков лицо. Оттопыренные большие уши, поросшие мелкими черными волосками, напоминают увядшие листья тыквы. Нижняя челюсть тяжелая, выдающаяся вперед. На подбородке — резкая круглая ямка. Зубы редкие, мелкие.

Жунид улыбнулся краешком губ, вспомнив старинное руководство по «физионогмистике» которое ему в Москве попалось у букиниста. Там были любопытные вещи, но практика потом убедила Жунида, что если в какой-либо степени верны отдельные положения этой, с позволения сказать, науки то детали в подавляющем большинстве случаев не подгонишь под узкую мерку физионогмистики.

Вот у этого: массивная челюсть, низкий лоб. Это глупость, если верить тому, что Жунид читал. А мелкие зубы — ехидство. Но бывают ли на свете ехидные дураки? Едва ли. Дураки чаще добродушны.

— Начнем? — спросил Дараев.

— Извини, я задумался. Да, начнем. Как, Гумжачев, будем говорить начистоту?

Хапито молча кивнул.

— Очень хорошо. Тогда сразу самый главный вопрос, где лошади, похищенные вами в Адыгее? Где карабаир?

Гумжачев вздрогнул. Никак не ожидал он, что сидящему перед ним следователю что-либо известно о чохракском налете. Значит, рыжий Петро все-таки выдал его?

Лицо Хапито налилось злобой.

— Сторожа убил не я…

— Это нам известно. Куда сбыли лошадей?

Но Хапито мог отвечать только «от печки». Мысль его зацепилась за воспоминания о чохракской конеферме, и на любой вопрос он мог отвечать, только вернувшись к тому, что уже не интересовало Жунида. Шукаев понял, что Гумжачев — человек действительно недалекий, удивительно неповоротливого ума, и перестал перебивать его. Хапито ничего не скрыл. По его словам, они с Петром Черкашиным в начале апреля присутствовали на пьянке у Сахата Кабдугова по случаю его возвращения из тюрьмы. В числе других гостей был абадзехский вожак Хахан Зафесов, с которым у них состоялось знакомство. Спустя несколько месяцев Гумжачев и Черкашин отправились в гости к Зафесову, в аул Дейхаг. Именно в его доме они узнали о племенном жеребце, недавно приобретен ном колхозом «Заря». Заядлый лошадник Хахан Зафесов говорил о нем со знанием дела, и у обоих конокрадов разгорелись глаза. Унарокову, Газизу и Тау они после налета дали по две тысячи наличными. Кроме того, людям Асфара достались двуколка, слепой конь и берданка Аскера Чича.