Вера Юдина - Украденное детство

Совершенно голым он лежал на операционном столе, укрытый лишь тонкой простынкой. Захотелось закричать, но рот его был заклеен скотчем.

Сергей начал дергаться, мычать, по щекам его потекли слезы. Он почувствовал себя бессильным перед обстоятельствами. Кто его похититель? Что он собирается с ним делать? За что? В голове начали всплывать кадры из фильмов ужасов, где неизвестной часами и с особым удовольствием мучил свои жертвы, самыми изощренными способами. В душе похолодело от ужаса.

Неизвестный подошел вплотную к столу и навис над своей жертвой. Лицо его скрывала хирургическая маска, глаза — пластиковые очки. На руках были одеты стерильные перчатки.

Сергей повернул голову и увидел что неизвестный приготовил все необходимое для своих бесчеловечных пыток. На небольшом столике лежали хирургические инструменты и вершиной пыток вероятнее всего должна была стать специальная пила, которой распиливают кости.

Страх сковал Сергея. Волосы на голове зашевелились, и в панике он посмотрел на своего мучителя. Тот смотрел на него спокойно, без эмоций.

Тогда Сергей начал проявлять попытки вырваться из своих тисков. Он задергался из стороны в сторону, то поднимая живот, то опуская. Ему казалось что так он может ослабить хватку кожаных ремней.

— Тише. — прохрипел неизвестный, — так ты сделаешь только хуже. Прими свою участь как мужчина.

От этих слов Сергея прошибло в пот и он замер, испуганно уставившись на неизвестного.

В голове его крутились мысли. Кто он? Кто этот ужасный человек, который навис над ним? Откуда он знает самое сокровенное из его детства, самое страшное.

Неизвестный взял со стола шприц и ввел неизвестную инъекцию. Затем сочувственно посмотрел на Сергея. Да, это было именно сочувствие. Неизвестный жалел его.

— Когда мы встретимся с тобой в следующий раз, ты забудешь о своей страсти. Ты будешь чист. Твой разум и мысли освободятся. Считай, что я спасаю твою грешную душу. Я помогаю тебе стать человеком. Я твой спаситель. Скоро ты навсегда обретешь покой в своих мыслях, и сможешь чистым предстать перед богом. Ты ведь понимаешь о чем я говорю.

Как хотелось Сергею крикнуть, что это какая-то чудовищная ошибка, но мучитель не дал ему такой возможности. Сергей чувствовал как по щекам его покатились крупные капли слез. Он с ужасом понимал свою беспомощность, но сделать ничего не мог.

Еще несколько мгновений Сергей неподвижно и преданно смотрел в глаза своему мучителю, и после погрузился в сон. Перед тем как его сознание окутал мрак, он услышал последние слова впившиеся острым жалом ему в мозг:

— Они также плакали? А тебе, было их жаль?…

Возвращение Милы домой, нельзя было назвать нормальным. Оказалось, что никто не радуется ее возвращению, что никто даже не ждал ее, и теперь никто не хочет замечать ее присутствия.

Мать всегда при виде Милы старалась скрыться в лабиринтах коридоров и комнат. Отец с грустью смотрел на дочь, но на слова был скуп и при встрече холоден.

Со временем Мила стала ощущать себя одинокой в своей же семье и затворницей в огромном доме.

Единственной ее радостью оставались книги. Мила закрывалась в библиотеке и буквально захлебывались новыми приключениями. Она решила раз мир реальный отвергает ее, и нет в мире больше родственной с ней души, значит мир иллюзорный станет ее новым домом. Она погружалась в чтение и явно представляла себе как плывет на кораблях, как сражается в пустыне, как парит в высоте. Мир фантазии стал ее приютом, ее обителью, и безразличие в семье не казалось уже таким тревожным. Раз семья отстранилась от нее, Мила решила отстраниться от семьи.

Мила как обычно сидела в библиотеке, в глубоком кожаном кресле, напротив камина. В руках ее была книга Дафны дю Морей «Реббека». Мила уже дочитала до середины, но так и не смогла ощутить того животного ужаса, который обещала ей рецензия.

Дверь она заблаговременно заперла изнутри, чтобы внезапно, вдруг возникшее желание родителей проведать дочь, не отвлекло девушку от чтения.

Мила как раз дошла до того момента, когда на окрестности дома опустился густой туман. И вдруг отчетливо осознала, что она жутко боится тумана. Это необъяснимое на ее взгляд явление, могло быть не чем иным как ширмой дьявола. Кто-то скрывался под пеленой сизого дыма, кто-то страшный и очень опасный. По коже девушки забегали мурашки, и Мила нервно захлопнула книжку.

— Бред. — решительно успокоила она себя, и бросила взгляд на окно.