Владимир Колычев - Брат мой, враг мой

– Я бы так не сказал.

– А я скажу. Ты вот ментов испугался, ноги сделал, мы в город вернулись, а тебя нет. Ты нам так был нужен, а тебя нет. Мы сами тут всех в асфальт закатывали. А ты в это время с Ульянкой кайф ловил. Мы же к тебе не в претензии, нет? Мы же тебя не искали, счет не предъявляли, нет? А должны были, за то, что ты из дела вышел. Ты же знаешь, из нашего дела так просто не выходят. А ты вышел, и ничего. Наши деньги в дело вложил, раскрутился. Должок за тобой был, а мы тебя не трогали. Мешали жить? Нет, не мешали. Какие к нам претензии? Никаких. И у нас к тебе никаких претензий. Отдашь долг, и живи себе спокойно. Что, не так?

Мягко Алик стелил, очень мягко. Но ведь не выспишься на нем. Ясно же, что спорить с ним бесполезно. И опасно. Он ведь действительно может сделать все так, что в случае с Кораблевым Ульяна останется крайней. Тогда ведь и сделку с «Домострой-Сити» могут признать недействительной, и счета фирмы арестовать. Такой ералаш начнется, что все прахом пойдет.

– Сволочь ты, Алик! – не сдержался Виктор.

Тот в ответ хищно сощурился, впиваясь в него кровососущим взглядом. Он умел убивать, и делал это не просто с потрясающей легкостью, но и с удовольствием. Он мог убить и сейчас… У Виктора кровь начала сворачиваться от страха, но этот жуткий взгляд он все-таки выдержал. Может, потому Алик и смягчился.

– Ты этого не говорил, я этого не слышал. И не надо так больше, если тебе не нужны проблемы. Или нужны?

– Вы уже создали мне проблему.

– Нарываешься? Смотри, Виток, ты ведь и остаться здесь можешь. Навсегда.

– Жадный ты, Виток, – встрял в разговор Юрка. – Думаешь, мы тут мхом поросли, ничего не знаем? Знаем. Знаем, что фирма у вас богатая. Там у вас «лямов» сто, не меньше. А ты каких-то два «ляма» зажал… Скажи, что отдашь их, и все путем будет. А нет, я тебя лично грохну, прямо здесь.

– Скажи, что отдашь, – повторил Алик, кладя руку на плечо Виктора. – Не зли брата.

– Не братья вы мне.

– Да? Тогда и ты нам не брат, – как будто даже обрадовался Алик, словно какой-то груз у него с души свалился, словно руки себе развязал.

И только сейчас Виктор во всей полноте осознал, что он действительно может остаться здесь навсегда, поэтому нехотя проговорил:

– Что ж, тогда вы получите деньги. Если мы чужие люди, то другого выхода у меня нет.

– Если мы чужие люди, то деньги привезешь через три дня. Где ты их найдешь, нас это не волнует. Мы же чужие люди, да? – холодно и с угрозой посмотрел на него Алик.

– Чужие.

– Тогда пошел отсюда! И учти, мы будем следить за тобой. И за твоей сучкой-женой. Один неверный шаг, и ваша жизнь превратится в ад.

Домой Виктор уезжал с тяжелой головой. Вроде бы все правильно он делал, но при этом сам же и остался виноват. Если смотреть со стороны, Алик, как мог, старался не испортить с ним отношения, а он своей резкостью поставил на них крест. Ему предложили девочку и почетное место за столом, а он сделал все, чтобы его вытолкали за дверь, как шелудивого пса. И еще через три дня он должен привезти деньги…

Это было какое-то безумие. Ульяна убила Кораблева и сама же предложила Алику два миллиона долларов. Вдобавок предлагала расплатиться с ним натурой.

– И ты что, ему поверил?

– Да нет, не поверил, – покачал головой Виктор. – Но стелет он гладко. А самое неприятное в этой истории с Кораблевым, что ты можешь остаться крайней.

– Верю.

– И еще поверь, что ты сама предложила Алику деньги.

– Я должна в это поверить? Зачем?

– Чтобы легче было с ними расстаться. Мы отдадим два миллиона, а сохраним сто…

– Это ты о чем?

– Юрка сказал, что наша фирма стоит сто миллионов долларов. Откуда у него такая цифра? Ты ему это сказала?

– Ничего я ему не говорила, – замотала головой Ульяна. – И не стоит наша фирма таких денег.

– Пока нет, но ты к этому идешь, – не глядя ей в глаза, произнес Виктор.

– Мы к этому идем, – поправила она и подозрительно покосилась на мужа.

– Не уверен.

– В чем ты не уверен? Ты что, хочешь бросить меня? В этот трудный момент хочешь меня бросить?

– Какой трудный момент? Отдадим деньги, и все, никаких проблем. Срок – три дня. Не будет денег, последуют санкции. Я даже не знаю, сколько они накрутят на долг, миллион долларов или два.

– Миллион… Они уже хотели набросить миллион. Сказали, что ты никакой им не друг, поэтому можно потребовать с нас три миллиона. И потребуют. После того, как ты отдашь им два.

– Что ж, тогда будем принимать меры.