Альберт Баантье - Маска смерти

— А именно?

Де Кок приложил указательный палец к носу.

— Заметь, Бертус постарался привлечь к себе внимание до убийства, а это значит…

У Фледдера расширились глаза.

— …что Бертус из Утрехта, — подхватил он, — в тот момент уже знал, что Пауль ван Флодроп вскоре будет убит, и тогда возникает вопрос…

В дверь тихо постучали.

— Войдите! — недовольно крикнул Фледдер. Дверь медленно отворилась, и на пороге появилась белокурая женщина. Поверх облегающего черного джемпера с весьма откровенным вырезом и короткой юбочки из красной кожи она накинула широкий бежевый плащ явно с чужого плеча — видно, одолжила его, когда ей пришлось покинуть свое привычное место перед широким окном.

Де Кок сразу понял, кто перед ним, хотя лично не был знаком с женщиной. Широко улыбаясь, он встал ей навстречу.

— Здравствуй, Минтье! — дружелюбно приветствовал он посетительницу. — Я рад, что ты пришла.

— Меня прислал Тощий Лоутье, — сказала она. Де Кок предложил Минтье стул и внимательно посмотрел в ее покрасневшие глаза.

— Ты никак плакала? — сочувственно спросил он. Женщина вынула из рукава носовой платок.

— Лоутье мне все рассказал. — Она всхлипнула. — Они убили Пауля-Модника.

Де Кок сел напротив нее.

— Вы его так называли? Пауль-Модник?

Белокурая Минтье кивнула.

— Да. Он всегда одевался по последней моде. Впрочем, он был славный парень, я любила его, и Аннетье была от него без ума. Однажды даже сказала: «Если б я познакомилась с Паулем двумя годами раньше, я никогда не стала бы вести такую жизнь».

— Весьма лестный комплимент для Пауля, — заметил Де Кок.

— Да уж… У него были серьезные намерения в отношении Аннетье. Они собирались пожениться.

— А Бертус из Утрехта знал об этом?

Минтье пожала плечами.

— Думаю, что да.

Де Кок наклонился к ней.

— Это ты отправила однажды вечером Пауля в полицейское управление и посоветовала обратиться ко мне?

— Да.

— Зачем?

Минтье глубоко вздохнула.

— Когда Аннетье исчезла, а в больнице Южного Креста ему сказали, что ее там никогда и не было, Пауль решил, что ее убил Бертус из Утрехта. Понимаете… он хотел добиться от него признания.

— Каким образом?

— Решил, что надо так отколошматить парня, чтобы он сам рассказал обо всем.

Де Кок улыбнулся.

— Ну этот метод, — заметил он, — нам запрещено применять.

Но белокурая Минтье, словно не замечая его улыбки, нервно теребила край своего джемпера.

— Я не хотела, чтобы у Пауля были неприятности, и сказала: «Пойди-ка лучше на Вармусстраат, к следователю Де Коку, он знает, что делать в таких случаях».

— И он послушал тебя?

Минтье покачала головой.

— Нет. Он ни за что не хотел иметь дело с полицией. Мне пришлось долго его уговаривать, но в конце концов он все-таки отправился к вам, и я была этому очень рада. Паулю лучше бы не связываться с Бертусом из Утрехта…

— Почему?

— Он все равно ничего от него не добился бы. Тем более, с помощью кулаков. Этот Бертус из Утрехта очень хитрый и изворотливый тип, уж вы поверьте мне. — Она замолчала, и глаза ее наполнились слезами. — Вот видите, чем это кончилось… Пауля убили!

Де Кок наклонил голову к плечу.

— И ты считаешь, что в этом замешан Бертус?

— Конечно, замешан! — рассердилась Минтье и ткнула пальцем в сторону инспектора. — Вы просто наивный ребенок, если думаете, что сможете прищемить хвост этому Бертусу.

Де Кок внимательно наблюдал за ней. Откровенность молодой проститутки сбивала с толку.

— А почему Пауль решил, что Бертус из Утрехта убил Аннетье?

Минтье поджала губы.

— Потому что Аннетье слишком много про него знала.

Де Кок прищурил глаза.

— Что именно?

Лицо Минтье покрылось пятнами, которые не мог скрыть даже густой слой косметики.

— Она много знала… от самого Бертуса…

— Каким образом, — спросил инспектор, осторожно подбирая слова, — Аннетье могла многое узнать от Бертуса из Утрехта, ведь этот человек привык сам справляться со своими делами, такие субъекты обычно избегают лишних ушей и глаз.

Минтье спустила плащ со своих округлых плеч.

— Должно быть, так и было раньше, но в последнее время он стал все чаще перепоручать свои дела Аннетье, и она со всем справлялась. Чуть свет, она уже на ногах, и до самого вечера носится по его делам.

— По каким делам?

Женщина недовольно нахмурилась, а потом подняла на следователя умоляющие карие глаза.

— Вы же не хотите завтра найти меня мертвой? Де Кок потер ладонями лицо, желая выиграть время. Он понимал, что ему будет очень трудно вытянуть из этой девицы хоть что-нибудь про темные делишки старого сутенера.