Виктор Пронин - Дурные приметы

Когда Евлентьев вернулся домой, Анастасия сидела перед телевизором, забравшись в кресло с ногами. Свет в комнате был погашен, и по лицу ее проносились разноцветные сполохи ночной передачи. Настырные голоса убеждали что-то есть, что-то пить, беспрестанно что-то такое необходимое для жизни жевать. Какие-то ублюдочно-сытые мужики с заморской внешностью действительно что-то жевали, жевали, жевали, показывая, как они счастливы в этом своем бесконечном жевании. Наступили новые времена, Запад щедро делился с Россией своими открытиями и достижениями.

В сумеречном полумраке Евлентьев увидел накрытый стол. Возле тарелок были разложены вилки, ножи, в центре стола мерцала бутылка, посверкивали гранями хрустальные стаканы. Евлентьев включил свет и увидел, что стол к тому же еще и накрыт льняной скатертью.

— Каково? — с улыбкой обернулась к нему Анастасия.

— Ни фига себе! — невольно воскликнул Евлентьев. — По какому поводу?

— Мужик вернулся с ночных похождений, разве этого недостаточно? — Анастасия внимательно присмотрелась к Евлентьеву.

— Да, да, да! — произнес он. — Набили морду. Что и требовалось доказать.

— Совершенно случайно, по-дурацки, но тем не менее... — Он горестно развел руки в стороны.

— Оказывается, небезопасную работу предложил тебе приятель?

— Работа не имеет никакого отношения к моей побитой морде. Обычное хулиганье на лестничной площадке.

— Ты сказал им что-то обидное?

— Закурить не дал.

— Тогда они правильно поступили.

— Я тоже так думаю, — кивнул Евлентьев. — А как все-таки понимать этот стол?

— Гонорар обмываем, Виталик, — улыбнулась Анастасия и спрыгнула с кресла. — Ты получил деньги за работу опасную и рисковую, цел и почти невредим вернулся с задания, я встречаю тебя, полная любви и ласки... Тебе всего этого мало? Это все — не повод?

Прекрасно, прекрасно понимал Евлентьев издевку в словах Анастасии, но была в них и искренность. Она предлагала ему выбрать любой из этих смыслов — можешь обидеться и наорать, а можешь подойти ко мне, обнять, поцеловать куда-нибудь...

Евлентьев раздумчиво покачал головой из стороны в сторону, склоняя ее то к одному плечу, то к другому, подошел и обнял Анастасию, прижал к себе, остро, как никогда, ощутив щуплые плечи, скрытые толстым мохнатым свитером. Нет, не ее хотел он утешить, он сам нуждался в утешении, потому что небольшое происшествие в Одинцове выбило его из колеи. Нечасто ему били морду, он даже не помнил, было ли вообще когда-нибудь подобное в прошлом, а что касается газового баллончика, то он воспользовался им впервые в жизни.

— Да! — воскликнула Анастасия, словно прочитав его мысли. Она подняла голову, и Евлентьев содрогнулся внутренне — слишком уж невеселые глаза были у Анастасии, где-то на самом дне в них таилась боль, может быть, даже обреченность. — Баллончик пригодился?

— Он спас мне жизнь.

— Точно?

— Есть вещи, которыми не шутят, — нарочито сурово произнес Евлентьев и расхохотался. — Ты бы видела их рожи, ты бы видела, как их скрючило, скукуежило и размазало по стенам! Один вообще, по-моему, не разогнулся. Он орал так, что эхо до сих пор гуляет по этажам.

— Ну что ж, — рассудительно заметила Анастасия, — Минздрав не зря предупреждает — курение до добра не доводит.

— А при чем здесь курение?

— Если бы они не курили, то не попросили бы у тебя сигарет, не ввязались бы в драку, не получили бы порцию газа в морду. И ты выглядел бы симпатичнее. Они знали, что ты пришел туда по заданию? — спросила Анастасия нарочито небрежно, и Евлентьев понял, что вопрос этот не так прост, как может показаться.

— Вряд ли... Просто я был чужаком в этом подъезде.

— Не думаю, — Анастасия осторожно провела прохладной ладонью по вспухшей щеке Евлентьева. — Не думаю, — повторила она и отошла к столу. — Видишь ли...

Они не были чужими в этом подъезде. Если собирались там, значит, могут жить в одной из квартир, или пришли к кому-то в гости, или частенько собираются на тех ступеньках... В любом случае их там знают. Если их там знают, значит, они не могут вести себя как в глухой подворотне. Согласен?

— Может быть, ты и права...

— И ты не мог там быть чужим, Виталик... Ты пришел к кому-то, или живешь в этом подъезде, или бываешь по каким-то делам. В подъездах не нападают вот так глупо и злобно... Мне так кажется, — добавила Анастасия, смягчая свои слова.

— Хочешь сказать, что меня там поджидали? — медленно проговорил Евлентьев.

— Как знать, как знать, — пропела Анастасия. Теперь, когда она высказала все, что хотела, ей стало легче, она, похоже, опасалась гневного выплеска Евлентьева.