Андрей Кивинов: Подсадной

…Как показалось Коле, Ангел не узнал его. Правда, на несколько секунд задержал взгляд на лице пленника, пытаясь вспомнить, где мог его видеть. Но не вспомнил, все-таки годы, пусть даже не такие большие, гримируют человека весьма профессионально, безо всякого «Max Faktor». А спросить постеснялся. Да и не до того ему сейчас… Одно радует — сразу не завалил. Значит, чего-то хочет. Есть шанс.

— Ну чё, Вер? Бабок пожалела, да?

— Андрюш, ты че… чего? Успокойся. Что случилось?

— Ждали меня. У кладбища. Еле отбился. Чего ты, сучка, делаешь? Меня чужие не сдавали, а свои…

— Андрюш, я тебя не сдавала. Клянусь.

Вера стала бледнее больничной стены.

— Ага, они на кладбище грибы собирали. Да у тебя на пачке все написано. Вер, за что?

Рука с пистолетом не опускалась, только теперь ствол смотрел на девушку. И не было никаких сомнений, что через несколько секунд из него с довольно большой скоростью вылетит маленький снарядик. Сразу после того, как последует ее ответ. За измену платить надо. А тут не просто измена. Тут двойная измена. Поэтому и не стрелял сразу у лифта. Сначала объяснит, за что «мочит», как и тому пассажиру, которого из обреза. Иначе это не полноценная месть. Тем более что в «колясочной» тихо и спокойно, никто процессу не помешает. Монте-Кристо хренов.

Твой выход, Коляныч. Репетиций не будет, соврешь хоть разок — всё, в архив. Момент истины.

«Слышь, герой, давай поцелуемся».

— Слышь, герой. Пушку спрячь. Она тут ни при чем, сказала же. Это я тебя сдал.

Коля сделал шаг вперед и заслонил собой Веру.

— Да ну? — по-детски безобидно улыбнулся Ангел, взяв пистолет второй рукой. — Спасти ее хочешь? Молодец. Хорошо вы в тачке сосались. Вместе сдали, вместе и сдохнете.

— Да нужна она мне… Если б не ты, я б к ней за версту не подошел. Я ее в поезде подклеил, когда ты с зоны свалил. Знали, что сюда рано или поздно сунешься. Бабки для тебя тоже я дал. Заряженные они были, с изотопами.

— Коля… Ты чего? — словно со дна глубокого колодца раздался голос Веры.

— Не Коля я, а Вадик. Чего ты мне лапшу вешала, что он за угон сел? Какой, в жопу, угон?! Серьги он со старух рвал, красавчик. Вместе с корешем своим.

— Классно кривляетесь, — ухмыльнулся Ангел, — смотрел бы и смотрел. Только меня так дешево не купишь.

— А ты из себя д'Артаньяна не строй! Видел я, как ты в камере ногти со страху грыз, Рома.

— В какой камере? — В интонации Андрея появились нотки легкой растерянности.

— А вспомни, с кем ты первый раз в пердильнике парился? Ну что, узнаешь? Как я тебя развел, а? Как лоха последнего. Жаль, мало тебе дали, лошок.

Коля смотрел на Ангела открыто, не пряча глаз.

— Тогда под тобой работал, сейчас под ней. — Коля небрежно указал большим пальцем назад, на Веру. — И обоих, как пионеров, сделал. Поэтому бросай пушку, пока не поздно.

Колясочная вдруг превратилась в милицейскую камеру с нарами, надписями на стенах, разводами на полу, дуршлагом на лампочке, слезоточивой вонью.

— А белье дают, не знаешь?

— Чего? Какое белье?

— Ну постельное… Этот, в комбинезоне, сказал, что до утра сидеть придется. Значит, они должны обеспечить нормальный ночлег. Белье, кормежку… Я ж не по своему желанию здесь. И не по своей вине…

«Тебе стеклопакеты, кстати, не нужны? Немецкие, фирма. У меня дырка есть… Так это ты все-таки?.. Хреново дело, брат, моей Ленке ты вряд ли позвонишь…»

Наверное, не очень полезно для здоровья узнать, что когда-то из тебя сделали дурака. Где-то даже шокирующе.

Судя по выражению лица, Ангел огорчился. Да, он вспомнил. Он узнал Веркиного хахаля. И убедился, что она ни при чем. Что она его не сдавала.

Ну, стукач поганый. Сука ментовская!

За дверьми раздались шаги. Кто-то зашел в подъезд. Ангел на мгновение обернулся. Но Коля не собирался прыгать на врага с голыми ногами, он не Джеки Чан. Враг трижды успеет послать свинец в мишень.

Просто сделал еще один маленький шаг вперед, уменьшив зону поражения.

— Это за тобой, чепушила. Снова ты обосрался по полной. Ха-ха-ха.

— С-суки!!!

При попадании пули первые несколько секунд человек не чувствует боли. Онемение. Потом болевой шок и потеря сознания — в зависимости от того, куда попала эта самая пуля.

Коля не видел, как Ангел метнулся за дверь колясочной, не слышал звуки выстрелов на улице. Но в эти несколько секунд, падая, успел заметить бледную, как привидение, Веру, смотревшую на него с выражением ужаса и брезгливости одновременно.

ГЕРОЙ МЕРТВ.