Андрей Кивинов - Подсадной

— Что, нашли? — заглянув в конверт, спросил Коля.

— Нашли. Правда, не в вентиляции, а под кафельной плиткой, на полу. Грамотный тайничок. Но, главное, ты с сортиром угадал. Иначе бы до сих пор ковырялись.

— Его посадят?..

— Курьера? Нет. Формально, конечно, можно, но… Во-первых, хозяин заяву тут же забрал. Деньги — черный нал, ему лишней головной боли не надо. А во-вторых… Деньги не имеют индивидуальных отличительных особенностей. Кроме номеров, если их переписать заранее. Но хозяин не переписал. Сейчас курьер в расколе, но первый же адвокат посоветует ему вспомнить, что это действительно папина заначка на черный день. Папа как любящий родитель подтвердит, и все рухнет. К тому ж обыск мы без санкции провернули. В общем, хозяин ему по башке настучал у меня в кабинете и выгнал на хрен с работы. Но слово сдержал — долю малую заслал. Поэтому бери и не переживай. К свадьбе пригодится.

К свадьбе лишняя копейка действительно бы не помешала. Но…

— Виталь… Я ж не за деньги.

— А за что? За идею? — искренне удивился сосед. — Или для удовольствия? Так идея без материального подкрепления мертва.

— Не знаю. Сам не знаю. Но деньги не возьму. Я не стукач. Не барабан.

Сленговое и обидное слово «барабан» Коля услышал случайно, от рыжего Олега.

Виталий посмотрел на приятеля как охотник, увидавший читающего Библию медведя. С легким удивлением и недоумением:

— Ты чего, сдурел? При чем здесь стукач?

— При том, что есть выгода.

— А в первый раз? Без выгоды, что ли? Сережки-то вернул.

— Там другое.

— Не комплексуй. Тебя попросили — ты помог. Это не выгода, а оплата. Почувствуй разницу. Любой труд требует оплаты. Заработал — получи. Это справедливо. Я вот свою долю взял и не дергался — на одну ментовскую копейку ноги протяну. Ладно бы еще «палку» срубил…

— Это твоя работа.

— Ну и что?! Забей, Коляныч! Мужик сам деньгу дал, я его не напрягал. Бери и не менжуйся. Все по совести. Не за спасибо же ты полдня угрохал. Сколько стеклопакетов мог бы продать.

Коля несколько секунд посмотрел на конверт:

— Давай так. Пусть деньги у тебя полежат. Понадобятся — принесешь.

— Да бога ради. Но учти: на дворе инфляция.

— Учту.

Ночью опять мучила бессонница. В четыре утра Коля пробрался на кухню, достал из холодильника початую бутылку «снотворного» и махнул сто граммов не закусывая.

«А правда, ради чего?» — спросил он себя. Обостренное чувство справедливости? Чепуха. Плевать ему на хозяина денег. Еще наспекулирует. Для чего ж тогда? Для удовольствия, как сказал Виталик? Получается… Где-то он читал, что у каждого мужчины остается детское увлечение игрой в шпионов. У многих — до глубокой старости. Может, у него это особенно ярко выражено?.. Тайная детская страсть не прошла бесследно. Ведь вчера, после внедрения он снова ощутил так называемое чувство глубокого морального удовлетворения. Не кайф, не экстаз, конечно, но что-то похожее. И вновь — гордость. Словно альпинист, покоривший очередную вершину. Мечтал стать шпионом? Стал. Ну или почти шпионом… Что ж, поздравляем и желаем удачи!

В детстве он никогда не ябедничал. Даже когда имел на это полное право. Да и в зрелом возрасте никого не закладывал. И искренне считал и считает стукачество гадостью и низостью. Поэтому и «тридцать сребреников» сегодня не взял. И не возьмет.

Так что же это? Почему его снова неудержимо тянет на «работу»? Может, ему от предков передалась не только тяга к лицедейству? Надо будет покопаться в родословной. Кто в предках был? Не Павлик ли Морозов?..

Или все-таки это болезнь? Или еще круче — мания! Маньяк-внедрилка!.. Мало ли психических отклонений или странных увлечений? Получают ведь люди удовольствие от прыжков с парашютом или от гонок по улицам, хотя казалось бы… А он от этого. Ужас! И к врачу ведь не пойдешь.

А если призвание? Высокая миссия? В ком-то природой заложены способности к рисованию, в ком-то — к пению или игре в шахматы, например. А в нем вот это. Вот ведь угораздило!

Еще сто граммов.

«А классно я этого курьера уделал. Не напрягаясь. Кстати, его же отпустили. Не нарваться бы случайно на улице… Хоть Виталик и заверил, что на меня никаких подозрений, но мысли нехорошие у Вити появиться могут. Девочки ведь так и не приехали».

Коля вернулся в свою комнату, покопался в столе и нашел старенькую общую тетрадь, оставшуюся со студенческих времен. Вырвал пару исписанных страниц. Сел за стол, взял ручку и, чуть подумав, сделал две записи. Завтра надо позвонить Виталику и узнать фамилии грабителя и курьера.