Джеймс Чейз: Всё имеет свою цену

Он пригласил меня в дом.

— Это будет очень забавно, мистер Нэш. Моя жена будет вам страшно благодарна, когда узнает, что я вам обязан жизнью, — он рассмеялся, закинув голову назад. — Это будет очень и очень интересно.

Он поднялся по ступенькам к входной двери и попробовал открыть ее ключом, который с большим трудом достал из кармана. После двух неудачных попыток он передал ключ мне.

— Попробуйте, у вас это должно получиться лучше, чем у меня.

Я открыл дверь и помог ему войти в полутемный холл. Стенные часы показывали пять минут второго.

— Должно быть, жена уже легла, — сказал Дестер. — Она любит читать в постели. А как вы относитесь к чтению, да еще в постели?

— Спокойно, — ответил я, оглядывая холл.

— Я тоже, а вот Элен обожает читать.

Он провел меня в огромную комнату с современной мебелью, обитой светлой кожей. Ковер и занавески были золотисто-коричневого цвета. У стены стоял телевизор и комбайн из приемника и проигрывателя. Перед встроенным в стену баром располагались табуреты с сидениями из кремовой кожи.

Дестер направился к бару, приготовил два «хайболла» и поставил их на стойку.

— Чем вы занимаетесь, мистер Нэш? — спросил он как бы между прочим, садясь на табурет перед баром.

— Продаю земельные участки, — ответил я.

Он поморщился.

— Должно быть, это совсем нелегкая работа?

— Да, — согласился я.

После этого он посмотрел на меня более внимательно.

Дестер выглядел значительно трезвее. Судя по выражению его глаз, он впервые за сегодняшний вечер по-настоящему разглядел меня. Я прекрасно понимал, что он видел перед собой человека в поношенном костюме, не совсем свежей рубашке и далеко не новых ботинках…

— Может быть, я сую нос не в свое дело, приятель, — сказал он, — но, похоже, вам приходится туго.

Я чуть было не отшил его, но вовремя вспомнил, что возможно, это и есть тот самый счастливый случай, который я ждал в течение долгих трех лет…

— Да, мне сейчас трудновато, но это совсем не так страшно, — ответил я, по горькому опыту зная, что богачи не любят попрошаек. А мне очень не хотелось отпугнуть его раньше времени.

Дестер отпил глоток из стакана, поставил его на стол и промокнул рот белым шелковым платком.

— Простите за нескромный вопрос, — сказал он с отсутствующим видом, — но сколько вы можете заработать в неделю?

— Долларов двадцать, если повезет. У меня сдельная работа. На этой неделе мне еще не повезло…

Он посмотрел на меня изумленными глазами.

— Неужели есть люди, которые могут прожить на двадцать долларов? — спросил он и вынул из кармана массивный золотой портсигар с монограммой. Достав из него сигарету, он закурил и посмотрел на меня, как на диковинку из зоопарка.

— Послушайте, мне хочется что-нибудь для вас сделать. В конце концов, ведь вы спасли мне жизнь.

Он подошел к этому вопросу быстрее, чем я надеялся.

— Если бы не ваше вмешательство, я определенно был бы трупом, — сказал он, нахмурившись. — Кроме того, вы мне понравились с первого взгляда. Мне нужен шофер. Человек, который бы помогал по дому, возил бы меня, следил за «роллс-ройсом». Вы будете получать пятьдесят долларов в неделю и жить на всем готовом. Подходит вам этот вариант?

Я был совершенно разочарован. У меня была надежда, что после прочувствованной речи о моей храбрости Дестер предложит мне денег. Мне совсем не хотелось наниматься к нему на работу, особенно в качестве шофера, где я буду занят круглые сутки. Мне приходилось видеть, как некоторые богачи обращаются со своими шоферами.

Я уже открыл было рот, чтобы как можно вежливее отказаться, и, возможно, получить в качестве утешительного приза хоть немного денег, но в этот момент позади меня раздался женский голос:

— Не говори глупостей, Эрл. Нам совсем не нужен шофер.

Я повернулся. Подвергались ли вы когда-нибудь удару электрическим током? Тогда вы должны помнить тот шок, который при этом испытали: такая встряска, что перехватывает дыхание.

Именно такое ощущение я испытал при виде женщины, вошедшей в комнату. Она была очень высокая и стройная, с медно-рыжими волосами и нежной кожей, так подходящей к цвету ее волос. У нее были зеленоватые глаза, яркие и холодные, как изумруды.

По голливудским стандартам ее не признали бы красавицей — у нее было слишком много характерного во внешности, и линия рта была намного тоньше и тверже, чем полагалось. Но именно это наличие характера выделяло ее из ряда просто красивых женщин и делало ее сногсшибательной.