Виктор Банев - Череп императора

От майоровой истории меня, признаюсь, начало малость подташнивать. Показалось, что в коридоре поплыли запахи прозекторской и горелого мясца. Я покосился на майора, но он ничего не замечал и заливался соловьем.

— Китайцы вообще странный народ. Едят рис, пишут иероглифами, все сплошь маленькие какие-то. Сегодня в морг на вскрытие одного мужчину привезли, бывшего профессора. Так чтобы его нормально разместить, пришлось сдвигать вместе два стола — на один не помещался. Громадный, рыжий — красота. А под этого вашего Ли и одного стола много. Хватит места, чтобы рядом еще одного такого же рядом положить…

Оттого ли, что прогуливаться по соседству с моргом было для меня занятием непривычным, оттого ли, что думал я в ту минуту только о том, как бы мне поскорее освободиться и выйти покурить, — сказанное дошло до меня не сразу.

Профессор? Громадный и рыжий?

— Как его фамилия? — сказал я, чувствуя, что голос мой предательски сипит и садится.

— Чья? — с ангельским видом спросил майор.

— Этого… Профессора…

— Люда, а как фамилия сегодняшнего профессора? — не меняя светской интонации, спросил майор у все еще стоящей неподалеку медсестры.

— Толкунов, товарищ майор, — без запинки ответила Люда.

Мне показалось, что я падаю. И он тоже? Когда? Как?

— Вы что, его знали? Этого Толкунова? — спросил майор.

— От чего он умер? — только и смог выдавить я.

— От множественных пулевых ранений в область головы и грудной клетки, — подсказала майору Люда.

Я хотел еще что-то спросить, но в этот момент над дверью зажглась зеленая лампочка, и майор, тут же подобравшись, сказал:

— Так, похоже, это нам. Илья Юрьевич, я вас умоляю — попытайтесь у него вызнать насчет китайца. В смысле — кто там его застрелил. Уж пожалуйста.

Мы прошли сквозь очередную бронированную дверь с цифровым замком и попали прямо к операционному столу. Слепящие лампы, много хромированного металла, сладковатый запах чего-то больничного.

Гражданин Молчанов лежал на столе. Голый, с побритым животом, к которому уже подвели какие-то шланги, и нереально бледный. Рядим с ним стояла пара докторов в масках и несколько медсестер.

— Две минуты, Владимир Федорович, — не глядя на меня, сказал эскулап. — Больше не могу. Извините.

— Подойдите ближе, — сказал мне майор. — Он в сознании и может говорить.

Я сделал шаг в сторону операционного стола. На белом как бумага лице парня глаза казались особенно большими и глубокими. Он явно меня видел, и отчего-то мне показалось, что был этому рад.

— Болит? — спросил я. Ничего лучше в голову просто не пришло. — Говорить-то можешь?

— Привет, Стогов, — свистящим шепотом произнес он. — Слушай меня внимательно… Ты не мент, тебе я скажу… Тебе можно… — Он закрыл глаза и замолчал. Присутствующие в операционной боялись даже дышать.

— Короче, так… Я на тебя за рожу разбитую зла не держу… Понял, да? Ты парень вроде нормальный… Так что ты этих уродов найдешь… Ты ж репортер, искать умеешь. Вот и ищи. Понял, да? Я за тем к тебе и полз через весь город. А то братва меня, похоже, сдала, на тебя вся надежда…

Он опять замолчал. Врач время от времени демонстративно посматривал на часы.

— Кого нужно найти-то? — спросил я.

Дыхание выходило у него из горла с хрипом и бульканьем.

— Короче, этого Ли завалил я. Ты когда в сортир ломиться начал… Я ж там был еще… Внутри… Не хотел я его валить, но ты приперся, я от нервов ему в голову и шмальнул… Нет, честно, стрелять не хотел, так вышло… Но понимаешь, нас же там трое было — я, ты и китаеза этот… Китаец всё, труп… Я у него ничего не брал. Где брюлик, никто не знает… Интересное кино!

По его глазам было видно — он уплывает, стремительно теряет нить, связывающую его с реальностью.

— Помирать из-за китайца не хочу… Не хочу, слышь? Так что ты эту падлу отыщи… И брюлик отыщи тоже… Потому что с собой у китайца брюлика не было… Я по карманам у него быстро похлопал: пусто… Китаец… Я китайцу так и сказал… А он… Желторожий…

Из уголка его рта потекла струйка крови, глаза закатились, и врач поспешно крикнул:

— Боря, все! Сеанс окончен, уводи его, — и тут же развернувшись к остальным фигурам в масках: — Начали! Аппарат искусственного дыхания! Ну что там, заснули?!

…Я стоял на крыльце и курил. Руки предательски дрожали. Сколько раз говорил себе: Стогов, держись подальше от моргов, больниц, крематориев и докторов. Ну не могу я на всю эту похабную физиологию смотреть. Не могу и все!