Виктор Банев - Череп императора

— Знаю.

— Тьфу ты! Я ведь не об этом. Ты же не знаешь, что здесь вчера было!

— Леша, я знаю тебя шесть лет. Что еще я должен у тебя спросить?

— Мы же мужчины. Ты должен меня понять… Черт! Я не так сказал. Я не в этом смысле. Ты пойми — неужели…

— Леша, повторяю второй и последний раз: не пойти ли тебе на хрен, а?

— Ну что ж… По крайней мере я пытался все тебе объяснить.

Осокин усмехнулся и закурил новую сигарету.

Я не чувствовал ни злобы, ни раздражения. Только почти физическую горечь. Об этом парне я знал чуть больше, чем о себе самом. Если и был у меня когда-нибудь друг, то его звали Леша Осокин. Я пил с ним, болтался по клубам, пару раз даже боксировал в редакционном спортзале — один раз выиграл я, второй он. Вряд ли для того, чтобы понять друг друга, нам нужны были какие-то слова.

— Ты тоже пойдешь вечером в метро? — спросил он наконец.

— Пойду.

— Капитан вызвал?

— Ага.

— Смотри… Не нравится мне этот твой капитан. Ирландцы уедут, их не достанешь. А мужику галочку в отчете раскрываемости ставить. Достанет он тебя, помяни мое слово, достанет.

— Посмотрим, — сказал я.

— Чего он там хоть устраивать-то собирается? Надеется, что на месте преступления убийца сам расколется?

— Не знаю.

Мы помолчали.

— А я сегодня на работе был, — сказал Осокин.

— Ну и как там?

— Все, как обычно, Степашин про тебя спрашивал. Когда это, говорит, наш горячо любимый спецкор Стогов на рабочем месте появится?

— А что — на подходе новая партия гостей из Ирландии?

— Он какую-то тему для тебя придумал. Хочет поручить крупное журналистское расследование.

— Меня его идеи в последнее время пугают. Как что-нибудь подсунет — потом хоть вешайся.

— Насколько я понял, он хочет поручить тебе порыться в том деле с английскими спецслужбами. Ну, ты, наверное, слышал — какой-то наш супермен в Лондоне захватил целый автобус детишек и смылся с денежками британских налогоплательщиков.

— Хорошо бы он заслал меня на годик-другой в тыл врага. Так сказать, выяснить все на месте… Хотя на самом деле Степашин меня уже достал. То ирландские журналисты, то английские шпионы… Может, мне вообще не ходить завтра на работу?

— Брось ты, — махнул рукой Осокин, — по-моему, там все проще. Просто выяснились какие-то новые детали, и он хочет, чтобы ты написал комментарий. Мне девчонки из компьютерного зала показали, что приметы нашего супермена введены в Интернет. Вроде у него ни единой особой приметы нет — только наколка чуть повыше запястья. В виде морского змея, пожирающего подводную лодку.

Сигарета выпала у меня из руки.

— Что?!

Осокин вытаращился на меня ничего не понимающими глазами.

— Ты чего? — спросил он.

— Что ты сказал? Повтори!

— Да что с тобой?

— Что ты сказал?!

— Ну как что сказал… Сказал, что у разведчика, который взял в заложники школьный автобус в Лондоне, была наколка. В виде морского змея…

— Да нет! До этого!

— Когда до этого-то?! Ты объясни толком, в чем дело?!

Осокин привстал на кровати — он явно не понимал, что со мною творится. А у меня перед глазами из отдельных фрагментов выстраивалась ясная до мельчайших подробностей картина.

— Знаешь, Леша, — сказал я внезапно осипшим голосом. — Похоже, я знаю, кто и из-за чего убил Шона.

— Ну что, — сказал капитан, взглянув на часы, — уже полвторого. Начнем, пожалуй.

Он обвел всех нас проницательным взглядом холодных глаз и несколько раз прошелся взад-вперед по туннелю. Наверное, в какой-нибудь школе, или где там, черт подери, учат этих кагэбэшников, есть специальный предмет — «Отработка проницательного взгляда холодных глаз», и наш капитан имел по этому предмету твердую пятерку. Во всяком случае ночью, в туннеле, при свете тусклых прожекторов и на фоне множества блестящих металлических поверхностей смотрелся он весьма внушительно.

— Я помню, что через несколько часов вам нужно быть в аэропорту. Обещаю — мы не задержимся дольше, чем будет необходимо… Сейчас на соседнем перегоне ведутся ремонтные работы, и, по логике вещей, здесь сейчас должна работать целая куча ремонтников. Но я распорядился, и специально для нас этот отрезок пути перекрыли. — Он взмахнул рукой куда-то в глубь черного жерла туннеля. — Через каждые сто метров у нас есть специальные шлюзы для защиты от оползней. Сейчас эти шлюзы закрыты. Бетонная стена полуметровой толщины. Мы здесь в полном одиночестве, полностью отрезаны от всего мира. Так что мешать нам не будут. Успеем обсудить все, что собирались.