Питер Таскер - Молчаливый гром

— Эдзаки — светлая голова, — сказала Сюзан о ком-то из ораторов. — У него есть замечательные мысли касательно движущих сил японской экономики.

Шаррок кивнул, проглотил, поморщившись, порцию виски и тотчас схватил еще одну с проносимого подноса.

Первый оратор с лысиной, блестящей от пота, что-то бубнил в микрофон по-английски, но говорил так ужасно, что Шаррок разбирал одно слово из трех. Через пять минут его веки страшно отяжелели.

Следующий златоуст также не отличился красноречием. Отпустив пару старых шуток, он пустился в длинное объяснение особенностей японского менеджмента, а кончил призывом делиться идеями и ресурсами.

— Кто платит этому человеку? — прошептал Шаррок. — Он явно говорит с чужого голоса.

Сюзан ответила с усмешкой, не зная, серьезен он или шутит. Шаррок отнюдь не шутил, но все равно улыбнулся.

Последнему оратору было лет сорок. Он был высок для японца, с пронзительным взглядом глубоко сидящих глаз и почти военной выправкой. Он оглядел помещение, будто считая присутствующих.

— Это не Эдзаки, — удивилась Сюзан.

Человек говорил по-английски свободно, с интонациями, отличающими выпускников британской общественной школы.

— Профессор Эдзаки шлет глубочайшие извинения. Ему пришлось срочно вернуться в Японию. В меру моих слабых сил я попробую заменить его, с вашего уважаемого согласия. Моя фамилия Матида. Я директор американского филиала института «Маруити».

Речь Матиды не отличалась анализом японских экономических структур. Вместо этого он суммировал послевоенные достижения страны, сопоставляя их с провалами Запада. Грядущий век, заявил Матида, будет принадлежать Японии, поскольку сейчас интеллектуальный уровень японского народа — самый высокий в мире. Японцы очень усердны, лучше образованы, более совестливы, чем люди Запада. Они и возглавят следующую промышленную революцию.

— Сто тридцать лет назад вы, люди Запада, прибыли в Японию на своих черных кораблях и заставили нас модернизироваться под дулом орудий, — сказал Матида. — Мы проглотили обиду и отбросили тысячу лет традиций, но вы нас так и не приняли. Когда мы попытались подражать вам в создании своих империй, вы уничтожали нас атомными бомбами. Потом вы вынудили нас покориться вашей воле снова, на этот раз своими большими идеями о демократии и правах человека.

Некоторые слушатели ерзали, чувствуя неловкость, и кашляли. У Матиды был тяжелый взгляд и вообще лицо фанатика, но говорил он медленно и обдуманно.

— Но вы не ожидали, что ученик станет сильнее учителя. Когда вы поняли, что побиты в вашей собственной игре, вы попытались сменить ее правила. Вы ограничили наш экспорт и инвестиции. Вы стали нападать на наши методы бизнеса. Вы попытались дискредитировать нашу культуру и традиции, которые дают нам силу… Может, вы думаете, — продолжал он, — что можете пришлепнуть нас, как это не раз было прежде, но ситуация изменилась. Мы обладаем достаточной силой, чтобы защититься. Теперь ваша очередь покоряться.

После его выступления Сюзан выглядела подавленной.

— Простите, что привела вас сюда, — шепнула она. — Этот парень повел не в ту сторону.

— Не переживайте, — сказал Шаррок. — Зато я многое узнал.

Но тут Сюзан ошарашила его, отказавшись поехать в отель.

— Мне надо обратно в офис, — сказала она с извиняющейся улыбкой. — Я занимаюсь программой закупок в Токио и должна посмотреть, что делается на рынке в данный момент.

Шаррок скрипнул зубами. Снова Япония противостоит законным стремлениям американцев.

Пока Макс Шаррок на своей кровати в одиночку потягивал шампанское, десятью этажами ниже вестибюль отеля заполнился загорелыми мужчинами в вечерних костюмах и худощавыми от дорогих диет женщинами в длинных платьях. Закончился банкет, и под взглядами шестерых охранников службы безопасности, постоянно жующих жвачку, гости стали расходиться. Они направлялись к вращающейся двери с улыбками, обнажавшими зубы.

В банкетном зале остался виновник торжества. Он не двигался со своего места во главе стола. Официанты посматривали на него, деликатно убирая посуду.

— Вам нездоровится, сэр? — спросил один из них, явно кореец.

— Нормально, — промычал сидящий. — Все в порядке.

Он взял бокал бренди с подноса, который уносил официант, и опорожнил его одним глотком.

— Принесите еще один, — сказал он.

Официант вопросительно посмотрел на высокого человека, стоящего у окна. Тот покачал головой.