Питер Таскер - Молчаливый гром

Мори вспомнил коротышку, которого выбросил из своей квартиры с кровоточащим носом.

— Ты, наверное, имеешь в виду своего отца, — сказал он.

— Правильно. Вы оскорбили его. Вы унизили честь синдиката. Это никому не сходит с рук.

Молодой человек злобно смотрел на Мори. Мори поднял era подбородок.

— Слушай, ты, юный дурак, — прошипел он, — ты занялся не своим делом. Иди и найди себе работу. Подавай клиентам пиццу в закусочной или мой окна в магазинах. И не попадайся мне.

Кавада, однако же, бубнил свое — о мести и чести. Мори это надоело. Он приковал молодца наручниками к кровати и ушел.

Внизу, в вестибюле, Чарльз и Диана приветствовали новых гостей — молодого бизнесмена с «дипломатом» и девушку с сумочкой «а-ля Луи Виттон» и платком «Гермес» вокруг талии.

— Добро пожаловать, дорогой гость! — произнес электронный голос. — Выражаем вам нашу сердечную признательность за то, что вы удостоили своим вниманием нашу скромную гостиницу. Хотим напомнить вам, что в этом месяце существует двадцатипроцентная скидка на «Королевские покои» за пребывание в течении двух часов и более.

— «Королевские покои»! — взволнованно выдохнула девушка. — Как романтично! Давай их закажем.

Что-то происходило в руководстве «Маруити секьюритис». Джозэна Судзуки, который превратил нью-йоркское отделение фирмы в один из лучших инвестиционных банков Америки, внезапно отозвали в Японию. Его перевели в заместители начальника отделения торговли внутри страны, на должность, требующую железной руки администратора. Невысокого роста, щеголеватый, знаток столовых вин и западных мод, теперь он засел в кабинете со стеклянными стенами и с некоторым отвращением просматривал компьютерные распечатки.

Не было в «Маруити» более разных людей, чем Судзуки и его непосредственный начальник Рэй Такэда. Тот сроду не выезжал за пределы Японии и неимоверно этим гордился. Он ходил в мятом костюме, свои распоряжения выкрикивал с грубым осакским акцентом, с утра на его столе пепельница наполнялась окурками сигарет «Майлд сэвн». Он был свиреп. Однажды заставил некоего молодого сотрудника, не успевшего выполнить работу в срок, обойти комнату брокеров на четвереньках ровно десять раз.

Кэндзи Окада помнил действия Такэды во время краха тысяча девятьсот восемьдесят седьмого рода. В конце утренней сессии Токийская фондовая биржа впала в прострацию. Некому было востребовать акции: покупателей не осталось — только продавцы. В непривычной тишине ждали чего-то маклеры, брокеры, аналитики с застывшими физиономиями. Общее настроение было — хоть в петлю, когда на огромном экране вдруг появилось лицо Такэды. Сказанное им напрямую транслировалось в каждое из ста тридцати отделений банка «Маруити».

— Вы должны запомнить мельчайшие подробности этого дня, — лаял он. — Вы расскажете своим детям и внукам, что были здесь в поворотный момент истории, в день, когда раскрылись силы Японии. Американцы жадны и эгоистичны. Их болезнь распространяется, как инфекция, на всю финансовую систему. Но мы не позволим заразить нас. Каждый должен позвонить по телефону своим клиентам, своим друзьям и своим родственникам и попросить их, наших соотечественников; приобрести столько акций «Маруити» и других японских компаний, сколько они смогут. Забудьте о страховщиках — они трусы. У коренных японцев есть вера в нашу страну. Патриоты не подведут.

И не подвели. Узнав о решении «Маруити» поддержать рынок, они бросились в местные брокерские конторы, подчас образуя очереди у входов. Рынки ценных бумаг во всем мире содрогались от призрака катастрофы 1929 года, акции обесценивались и падали, как гнилые фрукты. В Токио вдруг обозначился ажиотаж среди мелких вкладчиков и рантье. За полгода средняя цена акций на биржах выросла на двадцать пять процентов, и Япония вышла на первую позицию в мире международных финансов, а банк «Маруити секьюритис» выглядел скалой, о которую разбились волны хаоса.

Кошмар того скоротечного дня забылся, рынок функционировал. Банк «Маруити» учредил дочерние банки в Европе, содержал маклеров в Чикаго, брокерские конторы по всей Азии. Такэда стал членом совета директоров, о нем поговаривали как о будущем президенте компании. Его влияние чувствовалось повсюду. Его опасались все, даже другие директора.

Программа обучения молодых сотрудников в школах бизнеса в США была в одночасье отменена. Такэда заявил, что единственное, что стоит знать о практике американцев — это как сделать все наоборот. В честь Итиро Маруоки воздвигли храм на его родине в Ниигате и служащим было рекомендовано раз в год совершать туда паломничество. Сборник мыслей Маруоки — о сыновнем благочестии, содержании понятия культура, о роли рыночной акции — получали все молодые сотрудники. Им полагалось выкрикивать цитаты из этой книжки на утренних производственных собраниях.