Леонид Влодавец - Без шума и пыли

Должно быть, на морде у Тарана уже отразились перемены в состоянии психики, потому что Фроська, расплывшись в зо-лотозубой улыбке, обняла его за талию и промурчала как кошка:

— Ну что-о, как насчет телевизор-ра?

Юрка только громко и глупо захохотал, и ему в этот момент было совершенно до фени, что его хохот может быть услышан Милкой или Василисой, которые находились всего лишь в двух-трех метрах от него, если мерить по вертикали. Конечно, звукопроницаемость в деревянном доме похуже, чем в бетонной «хрущобе», но тем не менее. Тем не менее Таран до того раскрепостился, что ему море по колено казалось. Он не только ничего не стеснялся, но даже, наоборот, очень хотел, чтоб девки наверху услышали, как он тут с Фроськой развлекается. Отчего-то ему взбрело в голову, будто они к его хулиганству отнесутся положительно и, едва услышав всякие звуки сексуального характера, придут в жуткое возбуждение. А потом прибегут вниз, чтоб принять участие в оргии. Тарану казалось, будто он может и всех троих обслужить, особо не надрываясь.

Впрочем, где-то на втором или даже четвертом уровне подсознания — если, конечно, таковой имеется! — Юрка еще соображал, что у него явно едет крыша и в мозгах зашкаливает. Но поделать с этим ничего уже не мог.

Автомат, конечно, Таран позабыл на кухне, хотя еще несколько минут назад был убежден, что будет его держать поближе к себе, даже если пойдет спать с Фроськой. А плевать на эту железяку! На фиг она, когда Юрке сейчас совсем другой «ствол» требуется?!

Этот «ствол» уже был в полной готовности, и, облапив хихикающую Фроську она тоже явно была под кайфом, хотя человек посторонний, наверно, смог бы разглядеть, что толстуха намного трезвее Юрки! — Таран пошел с ней в насквозь провонявшую духами и дезодорантами, а также вообще редко проветривавшуюся комнату, где Фроська с хохотом и визгом плюхнулась на свою помятую кровать, да так, что все пружины жалобно и звонко заскрежетали. Ее тоже явно не беспокоил лишний шум, и больше того — она стремилась произвести его как можно больше.

Таран даже не заметил, что входная дверь в комнату осталась незапертой. И то, что Фроська не потушила довольно яркое бра, горевшее на стенке, тоже не взволновало. У него одно было на уме — побыстрее добраться до жирных телес партнерши. А потому он нетерпеливо стал сдергивать с себя все, до последней тряпочки. И швырял свои шмотки куда ни попадя, в том числе и куртку, во внутреннем кармане которой лежало его последнее оружие — «ПСМ» с девятью патронами — восемь в магазине, один в стволе. Фроська тоже интенсивно раздевалась, тем более что ей снимать было всего ничего — халат да ночнушку.

Когда все барахло оказалось на полу, Таран чуть ли не прыжком взобрался на кровать, а точнее на Фроську, подмял под себя все это липкое и трясучее… В нормальном, незакайфован-ном виде его, возможно, от одного ее вида стошнило бы, не говоря уже о запахе. Но сейчас он на все эти обстоятельства, мягко говоря, положил с прибором. Такое ощущение было, что он вообще первый раз в жизни до бабы добрался. Единственное более-менее разумное действие — употребление презерватива — Таран проделал исключительно по инициативе Фроськи, которая, как уже говорилось, соображала гораздо лучше его. Дальше все вроде бы пошло обычным путем, под безудержно громкий лязг кровати и подчеркнуто бесстыжие стоны и визги партнерши.

Какое-то время Таран более-менее отчетливо соображал, что находится на Фроськиной даче, в ее спальне и, условно говоря, занимается с ней любовью. Но через пару минут или даже меньше — само собой, что секундомера у Юрки не было, да если б и был, то он не стал на него смотреть — начали твориться какие-то странные вещи. Сперва Фроськина обрюзглая рожа, мотавшаяся у Юрки перед глазами, стала расплываться. Таран отродясь очков не носил, но однажды, еще будучи маленьким, нацепил иа любопытства бабкины «дальнозоркие», которая та надевала, когда читала книги или письма. Все предметы показались Юрке огромными, искривленными и размазанными. Нечто подобное ему привиделось и сейчас. Только тогда, в детстве, Таран, испугавшись, что глаза испортит, быстренько снял очки и стал видеть все обычным образом, а теперь, сколько б Юрка ни протирал глаза и ни пытался смахнуть с них несуществующие слезинки, видел перед собой лишь бесформенное розовое пятно. При этом Таран, как это ни удивительно, почти не останавливаясь, продолжал свою нелегкую работу.

Прошло еще какое-то время, и размытое пятно вновь стало проясняться, но еще до того, как они стали совсем четкими, Юрке показалось, что черты лица, которое он видит передсобой, явно изменились. А когда размытость совсем исчезла, Таран был несказанно удивлен.