Леонид Влодавец - Без шума и пыли

Именно из этих соображений Вредлинский постарался не утаить ничего, хотя не раз испытывал сомнения. Разумеется, отнюдь не морального плана. Сначала он вдруг подумал, что как только он все расскажет, то станет ненужным, и этот самый интеллигентный генерал отправит его на тот свет. Тихо и без пролития крови, попросту свернув шею.

Потом, уже в середине повествования, Эмиль Владиславович на несколько секунд испугался, что Генерал, записав его устные показания, через какое-то время принесет их в виде протокола допроса и предложит подписать. А потом, когда господин драматург и сценарист поставит свою закорючку под словами «с моих слов записано верно», скажет: «Ну вот, вы и признались, гражданин Вредлинский. Вам предъявляется обвинение по следующим статьям Уголовного кодекса РФ…» По каким именно статьям, Эмиль Владиславович точно не знал, но почему-то был убежден, что состав преступления в его деятельности непременно содержится. Что дальше? А дальше тюрьма, суд, зона, откуда Вредлинский при своем слабом здоровье уже никогда не выйдет.

Наконец, уже под самый финиш своей исповеди Эмиль Владиславович испугался самого страшного. Он представил себе, как в эту комнату с нехорошей улыбочкой на лице войдет Пашка Манулов и скажет: «Ну что, Миля-Емеля, значит, ты все-таки сукой оказался? А ну-ка, Генерал, сделай этому козлу пару переломов!»

Тем не менее Вредлинский все-таки довел рассказ до конца. И даже испытал некое облегчение, когда окончательно выговорился. Теперь-то, по крайней мере, все станет ясно.

— Ну что ж, — произнес Генерал, не останавливая диктофона. — Значит, вы вчера побывали у Георгия Петровича Крикухи и узнали о том, что Манулов намеревался вас задействовать при работе над каким-то фильмом?

— Да, — кивнул Вредлинский, — хотя мне лично об этом проекте Манулов еще не говорил.

— Но фильм должен был сниматься по вашему сценарию?

— Судя по тому, что мне сообщил Крикуха, — да. Однако сам Манулов мне почему-то ничего не сказал.

— Расскажите мне подробнее все, что вы знаете о Крикухе. Не только о совместной работе, но и вообще о том, что это за человек. Я слышал, будто он крепко пьет в последнее время. Это правда?

— Выпивает, — кивнул Вредлинский. — Я бы не назвал его законченным алкоголиком, но если ему не удастся в ближайшее время взяться за работу — он допьется до белой горячки. Творческое бездействие — это тяжкое состояние. Я тоже неоднократно переживал нечто подобное, но мне, как и другим литераторам, гораздо проще. Нам, условно говоря, для творчества нужны только перо и бумага, а кинорежиссеру без больших денег никак не обойтись.

— И что, он, при своей-то известности, не может найти спонсора для будущих картин?

— Во-первых, спонсоры на дороге не валяются и редко навязывают свои услуги,

— желчно произнес Вредлинский. — Они предпочитают, чтоб их, выражаясь по-старинному, «просили слезно» и валялись в ногах. А во-вторых, они понимают в киноискусстве гораздо меньше, чем чиновники Госкино. Последних волновало соответствие задуманного фильма последним постановлениям ЦК и Совмина, а кассовый успех был не столь важен. Нынешние воротилы ни за что не дадут вам денег, если вы не пообещаете им, что картина соберет минимум столько же, сколько «Титаник». К тому же глубокие и серьезные мысли, содержащиеся в киносценариях, их не волнуют. Главное, чтоб было побольше стрельбы, драк и секса. А Крикуха — очень щепетильный человек. Он, как и Нина Андреева, «не поступается принципами».

— Понятно, — Генерал кивнул своей замаскированной головой, а затем выключил диктофон и встал с кресла.

— К сожалению, Эмиль Владиславович, я исчерпал лимит на разговор с вами. Поэтому мне, очевидно, придется еще раз навестить вас, возможно, ближе к вечеру. Честь имею кланяться!

Когда Генерал вышел и Вредлинский остался в одиночестве, на Эмиля Владиславовича роем налетели мысли. Точнее, целая туча вопросов, на которые он хотел бы получить ответ.

Конечно, его больше всего волновало, кто этот самый Генерал и какие цели преследует. От этого, в свою очередь, зависело, какая судьба ждет Вредлинского.

Самый печальный исход, видимо, ждал Эмиля Владиславовича в том случае, если этот Генерал является одним из подручных Манулова, устроившего проверку для новопосвященного кандидата в действительные члены «Русского Гамлета». Тут двух мнений быть не может — Вредлинский раскололся от и до, изложил не только всю историю своей давней дружбы с Мануловым, но и самые последние сведения, даже процедуру посвящения описал, а значит, нарушил тайну организации. Такому одна дорога — на тот свет.