Андре Банзимра - Приговорённый обвиняет

Милли села за руль.

— Оставьте за мной комнату. Я скоро вернусь, и мне по душе та, которую вы предоставили.

— Не беспокойтесь, мисс, — ответил хозяин. — Вашу комнату не займут. Сюда никто никогда не приезжает…

Комптон, городок с населением в двенадцать тысяч жителей, был расположен на берегу озера. Он напоминал парк, в котором там и сям были разбросаны кокетливые виллы. Это был город, где жили праздные миллионеры, отдыхали после нервного перенапряжения кинозвезды, куда приезжали утомленные выступлениями политиканы.

В этот час все магазины были закрыты, но витрины ярко освещены. Милли нажала на тормоз, погасила фары и стала внимательно вглядываться в сверкавшие вывески. Прошло некоторое время, прежде чем она нашла ту, которая ее интересовала. Неоновая надпись «Night Club» [1] Ночной клуб (англ.). призывно мигала на противоположной стороне площади. Через минуту Милли уже была у входа в полуподвал, откуда доносилась приглушенная музыка.

Пройдя через погруженный в полумрак коридор, Милли попала в залитый светом зал с портиками, дорическими колоннами и целой вереницей мраморных античных богов вдоль стен: каждый бог в своей нише, освещенной неоновым солнцем. Нептун был, разумеется, с трезубцем, Юпитер — с молнией, Диана — с колчаном. И среди всей этой дурного вкуса голливудской античности суетились актрисы, стремившиеся любой ценой сделать карьеру и высматривавшие продюсера, который обратил бы на них внимание; и незаметные ночные девицы, чья обязанность в заведениях подобного рода заставлять клиентов заказывать как можно больше спиртного.

Милли стала пробираться через эту пеструю толпу и вскоре наткнулась на метрдотеля. Он был во фраке, который сделал бы честь любому послу.

— Где я могу увидеть Анну Плэйтон? — спросила его Милли.

Человек, у которого был такой достойный, строгий вид, пропустил ее вопрос мимо ушей. Ей пришлось ждать, пока он, встретив вошедшую в зал пару, устраивал их за столиком, пододвигал им стулья, затем, почтительно склонившись, внимал их священной воле.

— Анна Плэйтон, — повторила Милли.

— Я не знаю ее. Прошу извинить…

И метрдотель удалился, преисполненный сознанием собственного достоинства. Милли чувствовала себя потерянной, ей было не по себе среди этих мехов, шелков, кружев. Она уже прикидывала, сколько шагов отделяет ее от выхода и как ей протиснуться через толпу танцующих, когда почувствовала, что кто-то коснулся ее руки.

— Вы спрашивали Анну Плэйтон?

Милли обернулась. Улыбаясь фальшивой улыбкой, обнажившей гнилые зубы, перед ней стоял невысокого роста мужчина с пепельным цветом лица. Милли почувствовала себя неловко. Человек продолжал незаметно, как бы не придавая этому значения, поглаживать ее руку.

— Я знал Анну Плэйтон…

И он сделал жест, приглашая молодую женщину занять место за его столиком. Милли села, отодвинувшись от него как можно дальше.

— Я ее даже очень близко знал…

Милли встала.

— Не могли бы вы мне сказать, где я могу ее найти?

Его губы раздвинулись в отвратительной гримасе, он дважды судорожно проглотил слюну и вдруг произнес просительно:

— Я вам скажу… если… вы согласитесь потанцевать со мной. — Он заговорил быстрее, одновременно умоляя и угрожая: — Только один раз. Потом вы уйдете, и я не буду вас ни о чем просить. Я вам скажу, где она работает, где живет, все, что вы захотите. Ну что вам стоит? Смотрите, как бы потом не пожалеть. Я вас и под землей найду!

Милли хотелось бежать со всех ног. Это было похоже на кошмарный сон. Человек внушал ей страх, но она все-таки медлила, желая услышать, что он еще скажет. Руки его снова потянулись к ней…

— Нет, — сказала она наконец решительно и, повернувшись на каблуках, направилась к выходу.

— Мисс, мисс!

Он с трудом пробивался за ней через толпу танцующих. Ему удалось нагнать ее, когда она уже выходила из зала. Милли шла не оглядываясь, но чувствуя его присутствие позади себя и испытывая страх, как бы он снова не коснулся ее рук или спины. Но он этого не сделал, а только тихо пробормотал ей на ухо:

— Она живет на Платан-стрит…

Милли замедлила шаги, делая, однако, вид, что не слушает его.

— Это маленькое бунгало, последнее, на самой вершине холма.

Милли остановила машину на Платан-стрит. Целая вереница домиков вытянулась вдоль дороги и была отделена от нее цветущими газонами. Виллы, расположенные внизу, говорили если не о большом богатстве, то, во всяком случае, о хорошем достатке, но, по мере того как поднимались по откосу, домики становились все более скромными. А при взгляде на тот, в котором жила Анна Плэйтон, возникала уже мысль не об относительной обеспеченности, а о смиренной нужде. В этот час в доме Анны Плэйтон были ярко освещены два окна, а возле подъезда Милли увидела три большие машины.