Анатолий Антонов: Полковник по сходной цене

Они вышли из подъезда, Колобок вежливо раскланялся с бабульками на лавочке.

— Вышла! — закричала одна из них Колобку.

— Что? — не понял тот.

— Да Пелагея-то! — еще громче завопила она. — О которой мы беспокоились. Выздоровела и к нам на лавочку вышла. На солнышке погреться. Вон она идет.

Тарас с Колобком одновременно обернулись туда, куда показывала бабулька. Прямо навстречу им семенила сухонькая, согнутая пополам старушонка, одетая, несмотря на страшную жару, в валенки, телогрейку и ватный платок, из-под которого выглядывало ссохшееся до размеров детского кулачка коричневое личико.

— Валим отсюда, — шепнул Колобок Тарасу, и приятели, заметно ускорив шаг, направились прочь от дома и через пару минут были уже на вокзале.

— Третий путь, четвертая платформа, — проговорил Колобок, задыхаясь от быстрого шага, — я запомнил. Быстрее, три минуты осталось до отправления. Уже, наверное, объявили…

— Слушай, — проговорил вдруг Тарас, — а кто был тот первый жилец? Ну, который тебе две сотни дал?

— Этот? А хрен его знает. Старухи про него ничего… А нет, говорили, вспомнил — он писатель.

— Настоящий? — удивился Тарас.

— Хрен его знает, — повторил Колобок. — Мне на это, если честно… Оп-па, — вдруг странным голосом произнес он и остановился. — Черт возьми, кажется, нам сегодня очень-очень не повезет.

— В чем дело? — озираясь, спросил Тарас.

— Посмотри. Вон, на перрон, — и кивком указал, куда Тарасу следует посмотреть.

— Мама, — проговорил Тарас и сделал шаг назад, — вижу теперь. Елки-палки, что нам теперь делать-то? Поезд сейчас тронется, а мы тут стоим.

— А товар в купе, — хрипло напомнил Колобок. — Если мы от поезда отстанем, нам абзац. А если сейчас попытаемся в поезд сесть — тоже. Что же делать-то нам, дорогие товарищи?..

— Они к нам идут…

— Чай пить после кофе — это… как его… моветон, — высказался Гарик, отрывая губы от чайной чашки.

— Пей, пей, — усмехнулась Тамара. — У тебя в организме — недостаток жидкости.

— И сам знаю, — ответил Гарик и вдруг, вскочив со стула, подбежал к окну. — Ни хрена себе! — выговорил он. — Вот это да!

— Что там? — спросила Тамара.

— Мои вчерашние собутыльники, — сказал Гарик, — по перрону шляются. Что это они — поезд скоро тронется. Отправление уже объявили.

Тамара поставила чашку на стол, поднялась со своего места и тоже подошла к окну.

— Ага, — сказала она. — Вот тот самый Колобок, а вот и здоровяк… Как его?

— Тарас, — ответил Гарик и постучал костяшками пальцев по стеклу.

— Ты чего? — спросила Тамара.

— Ну как? — удивился Гарик. — Поздороваться же надо. Черт, не слышат меня. Как они странно озираются — как будто чем-то напуганы…

Последовавшие незамедлительно за его словами события на перроне начали развиваться столь стремительно, что Гарик ничего не успел сказать, только открыл рот.

Тамара тряхнула рыжими волосами, как будто ей в голову пришла очень важная мысль, и, схватив Гарика за рукав, оттащила его в глубь вагона-ресторана.

— Зачем? — обернулся к ней Гарик. — Я же… Я же должен им помочь — их всего двое, и пятеро каких-то быков на них налетели!

Тамара молча обняла его за талию.

Сквозь толстые стекла окон в вагон-ресторан проникали звуки ударов и крики избиваемых Колобка и Тараса.

— Мочи их! — грянул вдруг бас на перроне. — Попались, сволочи!

Гарик наконец вырвался из крепких объятий Тамары и снова бросился к окну.

Картина, представившаяся его взору, была довольно впечатляющая — повергнутого наземь Колобка волтузили ногами трое крепких бритоголовых парней, одетых в пляжные майки и шорты. Колобок орал что-то нечленораздельное, но, судя по всему, угрожающее; пытался подняться, но его тут же сбивали с ног — и он летал от одного парня к другому, как огромный футбольный мяч.

— Мочи его! — снова заорал один из тех, кто избивал Колобка. — Да вырубите вы его скорее и оттащите к тачке! Быки бестолковые, ни хера не умеют! Сейчас сюда все менты города сбегутся!

Тарас, прижатый к боку вагона, молча отбивался от двоих наскакивавших на него бритоголовых…

— А вот и те самые парни, что твоих собутыльников искали, — раздался голос позади Гарика.

Он резко обернулся.

— Ну да, точно они, — продолжала официантка. — Только они, кажется, вовсе не друзья. А я-то сначала подумала… Такие вежливые были…

Официантка зевнула, окинула скучающим взором пустой зал вагона-ресторана и снова направилась к себе на кухню.