Анатолий Антонов: Полковник по сходной цене

Тамара обернулась к нему.

— Игорь Анатольевич, ты прямо… Я не знаю… Трубников десять раз повторил, что операция секретная. Десять раз говорил нам, что выделяться мы не должны. А ты собрался с милицией конфликтовать. Ну, это ладно. В конце концов, с этим можно было разобраться — твой поступок не выходит из рамок обычного поведения среднестатистического гражданина. Но зачем ты проводницу послал… на три буквы?

— А пусть не орет на меня, — мрачно заявил Гарик. — И потом… — он вдруг ухмыльнулся, — разве этот мой поступок выходит за рамки поведения среднестатистического гражданина?

Тамара вздохнула:

— Ну, что с тобой толковать.

— Вот так всегда, — заметил Гарик. — Когда тебе нечем крыть, ты все сваливаешь на меня.

Тамара присела на свою нижнюю полку, посмотрела на часы.

— Через пять часов приезжаем, — сказала она, — если не опаздываем. Кстати, если опоздаем, то по твоей вине.

Гарик хмыкнул и, подпрыгнув, легко подтянулся на свою полку.

— Надо, наверное, поспать, — задумчиво проговорила Тамара, — набраться сил и отдохнуть. А то с тобой, Игорь Анатольевич, столько приключений, что… Кстати, ты бы вышел, мне переодеться надо.

Гарик тяжело вздохнул, но промолчал и — не двинулся с места.

— Игорь Анатольевич! Гарик!

— Я отвернусь.

— Нет, ты лучше…

Гарик молча отвернулся к стене и надвинул себе простыню на голову. Тамара, краем глаза наблюдая за ним, начала снимать с себя платье. Повесив аккуратно платье на вешалку, она подняла с постели халат и повернулась к зеркалу. А услышав за своей спиной осторожный шелест простыни, улыбнулась и незаметно покачала головой.

— Ну что? — осведомился Колобок, проглотив кусок селедки. — Давай еще? По двести пятьдесят «Русской особой»? И потом… Смотри, какие там телки сидят! Вон, за столиком у окна. Одни пришли, без кавалеров. Тебе какая нравится? Черненькая или блондинка?

— Блондинка, — рассеянно ответил Тарас. — Тьфу ты, черт, никакая мне не нравится. А пить нам хватит уже. Две бутылки шампанского схавали и бутылку водки. Ты, Колобок, идиот. Чтоб я с тобой хоть раз дело имел…

— А что? — удивился Колобок.

— Да ничего! — рявкнул Тарас. — Сначала придумал эту дурацкую операцию с похоронами старушки Пелагеи, из-за которой мы чуть не попались этим козлам, потом у проводницы сумку с бабками скоммуниздил. Ты что — соображаешь что-нибудь? А если она хай подымет? На нас же подозрение падет. В нашем вагоне все больше семьи с детьми, а мы нарисовались уже. Ты на рожу свою посмотри. Живого места же нет.

— Да не просечет она ничего, эта проводница, — отмахнулся Колобок. — Нам уже выходить скоро, а ей еще ехать. И потом — я не всю сумку, это… скоммуниздил. Я только крупные бабки вытащил из карманчика, который на булавку закрыт был, и бумажек туда напихал. А мелкие оставил — чтоб ей было чем сдачу давать пассажирам. Так что она ничего не заметит, пока не приедет. А насчет рожи ты зря говоришь. Что я — виноват? — обиделся Колобок. — Забыл, как они меня ногами мудохали?

— Мудохали… — вздохнул Тарас. — Выходит, давно они за нами следили. Я одного из них узнал — он из бригады Факира.

Колобок медленно отставил бутылку в сторону и присвистнул.

— Ничего себе, — высказался он. — Это те самые козлы, которые нас еще на вокзале пасли, когда мы отъезжали? А я думал, что шеф о них уже позаботился и они нас доставать не будут. Они на тачке, наверное, за нами шли. Черт… — Колобка передернуло. — Мама дорогая, что было бы, если бы они нас увезли.

— Известно что, — мрачно проговорил Тарас. — За яйца бы подвесили и раскачивали. Пока мы не сказали бы, где товар… Или купе обыскали и нашли бы. Хотя вряд ли — товар так хорошо спрятан, что…

— Ну вот и не ссы! — сразу развеселился Колобок. — Они теперь от нас отстали. Да и — я думаю — их мусора поластали в Краснодаре.

— А я так не думаю, — резко оборвал его Тарас. — Пойдем-ка отсюда, а? В поезде их, скорее всего, нет, но кто знает? Во всяком случае, сидеть в вагоне-ресторане с такой рожей, как у тебя, у приличных людей не принято.

— Где это ты приличных людей видел? — заржал Колобок. — С утра были, к вечеру кончились. Тоже мне — приличный человек.

— Ну, Колобок, — покрутив головой, проговорил Тарас. — Не знал бы я тебя с самого детства, никогда бы с таким ублюдком на дело не пошел.

— Сказал тоже! — ухмыльнулся Колобок. — Сколько мы с тобой дел вместе провернули, пока я не сел. В тюрьме, кстати, и научился, того… артистическому мастерству.